Юрий Кривошеев - Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Восточной Руси XII–XIV вв.

Нельзя сказать, чтобы эта концепция была нова — схожие взгляды неоднократно высказывались историками в прошлом. [59] Беляев И.Д. Сказания о начале Москвы // Русский вестник. Т. 74. М., 1868.; Грушевский М.С. Галицьке боярство XII–XIII вв. // Записки наукового товариства імени Шевченка. Т. XX. 1897; Корсаков Д.А . Меря и Ростовское княжество. Но в отечественной исторической литературе 60–80-х годов они получили детальную разработку. В таком ключе видит отношения бояр и князей в Новгородской земле В.Л. Янин. По его мнению, история Новгорода, начиная с XI в. насыщена антикняжеской борьбой кончанского боярства за правительственные прерогативы. [60] Янин В.Л. 1) Новгородские посадники. М., 1963. С. 175 и др.; 2) Проблемы социальной организации Новгородской республики // ИСССР. 1970. № 1. С. 48; 3) Очерки комплексного источниковедения; Средневековый Новгород. М., 1977. С. 230–237; 4) Социально-политическая структура Новгорода в свете археологических исследований // Новгородский исторический сборник. Л., 1982. Вып. 1 (11). С. 90. Цепь непрекращающихся кровавых столкновений боярской знати с князьями сопровождала развитие Галицко-Волынской земли, согласно Н.Ф. Котляру. [61] Котляр Н.Ф. Формирование территории и возникновение городов Галицко-Волынской Руси IX–XIII вв. Киев, 1985. Как «боярско-аристократическую государственность» определяют суть общественных отношений в Северо-Восточной Руси Ю.А. Лимонов и Ю.А. Кизилов. [62] Лимонов Ю.А. 1) Летописание Владимиро-Суздальской Руси… С. 79–86; 2) Владимиро-Суздальская Русь; Кизилов Ю.А . 1) Земли и княжества Древней Руси…; 2) Земли и княжества Северо-Восточной Руси… С. 9–25; 3) Земли и народы России в XIII–XV вв. М., 1984. С. 87–88.

Вместе с тем на роль боярства в древнерусской жизни и их отношения с князьями существуют и другие воззрения. По отдельным моментам выразили свое несогласие с изложенной точкой зрения Ю.Г. Алексеев и В.Б. Кобрин. [63] Алексеев Ю.Г. 1) «Черные люди»…; 2) Псковская Судная грамота и ее время. Л., 1980. С. 19–41; Кобрин В.Б . Власть и собственность в средневековой России. М., 1985. С. 28–29, 32–47, 212. Совсем иначе оценивает положение боярства и князей в Древней Руси И.Я. Фроянов. Он считает, что «бояре предстают перед нами прежде всего как лидеры, управляющие обществом, т. е. выполняющие известные общеполезные функции»; «вместе с князьями они составили правительственную прослойку». [64] Фроянов И.Я. Киевская Русь. Очерки социально-политической истории. С. 79–89 и др. Эти положения развиваются в работах А.Ю. Дворниченко, С.С. Пашина, А.В. Петрова, Т.В. Беликовой, А.В. Майорова. [65] Дворниченко А.Ю. 1) О характере социальной борьбы в городских общинах Верхнего Приднепровья и Подвинья в XI–XV вв. // Генезис и развитие феодализма в России: Проблемы социальной и классовой борьбы. Л., 1985; 2) Городская община средневековой Руси (к постановке проблемы) // Историческая этнография. Вып. 3. Л., 1985; 3) Бояре западнорусских земель в XIII–XV вв. // Вестн. ЛГУ. 1986. Сер. 2. Вып. 2; 4) Русские земли Великого княжества Литовского…; Пашин С.С. Галицкое боярство XII–XIII вв. // Вестн. ЛГУ 1986. Сер. 2. Вып. 4; Петров А. В. 1) К вопросу о внутриполитической борьбе в Великом Новгороде XII — начала XIII вв. // Генезис и развитие феодализма в России. Проблемы социальной и классовой борьбы; 2) Социально-политическая борьба в Новгороде в середине и второй половине XII в. // Генезис и развитие феодализма в России. Проблемы истории города. Л., 1988; Беликова Т.В. Княжеская власть в Галиче времен Ярослава Осмомысла // Вестн. ЛГУ. 1990. Сер. 2. Вып. 3; Майоров А.В. Бояре и община Юго-Западной Руси в XI — начале XIII вв.: автореф. канд. дис. СПб., 1998.

Отправной точкой суждений о главенстве боярства в политической и экономической жизни Древней Руси является гипотеза об изначальности власти боярства, связанного своим происхождением с родоплеменной старейшиной, от которой была унаследована и их кастовость, и вторичность власти князя. Эту гипотезу обосновывает, используя в основном новгородский материал, В.Л. Янин. Тем самым он отодвигает процесс возникновения и формирования боярства в глубь веков, по сути дела снимая проблему длительного социального расслоения общества при переходе к классовым отношениям. Исследователь ставит нас перед фактом существования уже в IX в. сословия бояр — «непополняемой касты аристократов», противостоящей и князю, и всем другим социальным группам. [66] Янин В.Л . Новгородская феодальная вотчина. М., 1981. С. 213 и др. См. также: Алешковский М.Х. Социальные основы формирования территории Новгорода IX–XV вв. // СА. 1979. № 3. С. 104, 109 и др.; Кизилов Ю.А . Земли и княжества Северо-Восточной Руси… С. 9. Эти построения оспаривает Ю.Г. Алексеев. Внимательно проанализировав источники, он пришел к выводу, что они позволяют представить по-другому генезис и развитие боярства. Боярство, по его мнению, появляется не из аристократической патронимии рода, а по мере социальной дифференциации территориальной общины. На определенном этапе замечается «четко выраженное выделение богатой и властной верхушки, соответствующей "боярству" древнейших известий о Новгороде». Следовательно, «эта верхушка является… не изначальным — первичным, а производным — вторичным элементом, результатом известного процесса социального развития». [67] Алексеев Ю.Г. 1) «Черные люди»… С. 270–272 и др.; 2) Псковская Судная грамота… С. 24–34. И в дальнейшем боярство пополнялось за счет все более и более углубляющейся и убыстряющейся имущественной и социальной градации общины. Дальнейшее развитие этих, представляющихся обоснованными суждений логически ведет нас к необходимости признания того, что из общинного происхождения боярства должно следовать сохранение его связи с общиной на протяжении определенного времени, и даже зависимость. Такая привязанность к общине, безусловно, приводит, в свою очередь, к замедлению процесса и консолидации боярства как единого сословия. Выводы Ю.Г. Алексеева и следствия из них представляются нам важными и перспективными при рассмотрении социально-политических коллизий «на верхних этажах» аристократической верхушки Северо-Восточной Руси.