Юрий Кривошеев - Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Восточной Руси XII–XIV вв.

В этом свете заслуживает внимания подход к курским коллизиям В.Л. Егорова. Важнейший его вывод состоит в том, что место, где произошли события, связано с понятием «буферная зона». Территориально-социальное предназначение этих зон автор формулирует следующим образом. Они ограничивали русские пределы с юга и «располагались на русских территориях, откуда большая часть населения после нашествия 1236–1241 гг. переселилась в более спокойные северные области. Появление таких зон — инициатива монголов, а их назначение — одна из форм эксплуатации русского населения, сохранившегося в порубежных районах. Буферные зоны не представляли непрерывной полосы, тянувшейся вдоль кромки русских княжеств. Каждая из них являлась замкнутым владением, власть в котором находилась в руках золотоордынских феодалов или откупщиков. Наличие буферных зон — характерная черта XIII в., когда русские княжества постепенно восстанавливали подорванные силы и не могли уделять внимания в значительной мере опустошенной пограничной со степью полосе. Хотя название "буферная зона" носит несколько условный характер, оно все же передает суть внутриполитического своеобразия таких районов. В XIV в. положение заметно меняется в связи с наметившейся тенденцией продвижения русских владений к югу, а также общим ослаблением Золотой Орды, приведшем к заметным территориальным потерям, особенно на западе. Все это способствовало исчезновению буферных зон…». [809]Что касается действий Ахмата, то В.Л. Егоров квалифицирует их лишь как попытку «создать на территории Курского княжества… буферную зону… не подчинявшуюся русской администрации», [810]попытку к тому же оказавшуюся неудачной. [811]

Итак, если мы можем с уверенностью отрицать наличие военно-политической организации монголов во главе с баскаками, то существование их самих на Руси — непреложный факт.

В литературе неоднократно рассматривался и вопрос о периоде их пребывания на Руси. Так, С.М. Соловьев, а также Б.Д. Греков и А.Ю. Якубовский полагали, что баскаки исчезают уже с конца XIII в. [812]А.Н. Насонов указал на время начала XIV в. [813]Поистине «судьбоносной» в советской историографии для решения этого вопроса стала статья А.А. Зимина. Выступая продолжателем взглядов на роль монголов на Руси А.Н. Насонова, А.А. Зимин вместе с тем «продляет» пребывание монгольских баскаков в Северо-Восточной Руси до 20-х годов XIV в., связывая падение этого института с восстаниями в Ростове (1320 г.) и Твери (1327 г.). [814]

Как мы показали выше, сообщения источника, на который опирается А.А. Зимин, должны, видимо, относиться к восстанию 1262 г. Но, несмотря на отнюдь не бесспорность его аргументации, версия А.А. Зимина была принята многими отечественными учеными. [815]Нам представляется, что есть все основания вернуться к факту того, что институт баскачества существовал в Северо-Восточной Руси лишь несколько десятилетий — до начала XIV в., а не до 20-х годов XIV в.

В источниках же, относящихся к южной окраине русских земель, баскаки упоминаются и в середине XIV в. [816]Источники эти — грамоты русских митрополитов, адресованные православно-христианскому населению территории, примыкающей к Червленому Яру и спорной между Рязанской и Сарайской епископиями. [817]Около середины 1340-х годов такую грамоту пишет митрополит Феогност. Для нас наибольший интерес представляет начало грамоты: «Благословение Феогноста, митрополита всея Руси, к детем моим, к баскакам и к сотникам, и к игуменом и попом, и ко всем крестьяном Червленого Яру, и ко всем городом, по Великую Ворону». [818]К середине 50-х годов XIV в. относится новая грамота — на этот раз митрополита Алексея. Начало этой грамоты, повторяя грамоту Феогноста, несколько конкретизирует ее: «Благословенье Алексиа, митрополита всея Руси, к всем крестьянам, обретающимся в пределе Червленого Яру и по караулом возле Хопор, по Дону, попом и дьяконом, и к баскакам, и к сотником, и к бояром». [819]Как видим, в середине XIV в. здесь существовали баскаки. А.А. Шенников обратил внимание на ряд деталей. Митрополиты обращаются к ним как к «детем» своим, т. е. представителям православной паствы. С другой стороны, эти баскаки — «несомненно Золотоордынские татары, и достаточно знатные для занятия таких должностей». [820]Этот же автор делает вывод и о «прямом подчинении Червленого Яра непосредственно хану». [821]Следовательно, баскаков митрополичьих грамот середины XIV в. необходимо отличать от баскаков, действовавших в Северо-Восточной Руси во второй половине XIII в. Баскаки митрополичьих грамот служат на территории, непосредственно входящей в Золотую Орду и прямо подчиняющейся ханам. Вместе с тем и здесь положение баскаков менялось. По замечанию А.А. Шенникова, одно из различий между грамотами митрополитов состоит в том, что «среди адресатов грамот, перечисленных в обращениях, у Феогноста на первом месте стоят баскаки. А Алексей обращается в первую очередь уже не к баскакам, а ко "всем крестьяном" (христианам), которых Феогност упоминал лишь последними, баскаки же остались на четвертом месте после "всех христиан", попов и дьяконов». По мнению ученого, эта переориентация была связана с намечавшейся «замятней» в Орде, чутко уловленной Алексеем. В этой связи на первый план выдвигались в отсутствие князей «местные выборные общинные власти», отодвигая на второй план баскаков. [822]