Юрий Кривошеев - Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Восточной Руси XII–XIV вв.

Очень четко проявляется конфронтация городов перед Липицким сражением. Она показывает силу, которая властно повелевает князьями. Перед битвой Мстислав и Всеволод не прочь были помириться. Но ни та, ни другая сторона не хотела идти ни на какие сделки. Ростовцы стояли твердо: «аще ты мир даси ему, но мы ему не дамы». Переяславцы также подстрекали своего князя. [127] Там же. Стб. 380–381. — В борьбе городов принимал активное участие Переяславль. «А с Переяславци имяхоуть Володимерци едино сердце», — подтверждал солидарность переяславский летописец (Летописец Переяславля Суздальского. С. 86). — Данный факт отметил и А.В. Куза: «Активное участие переяславцев наравне с ростовцами, суздальцами и владимирцами в решении судеб Суздальского княжества после смерти Андрея Боголюбского свидетельствует о политической самостоятельности жителей новых городов» ( Куза А.В . Социально-историческая типология древнерусских городов X–XIII вв. // Русский город. Исследования и материалы. Вып. 6. М., 1983. С. 28–29). С ним не соглашается И.В. Дубов, полагая, что «этот факт говорит лишь о некотором временном ослаблении централизаторских тенденций в Северо-Восточной Руси, происшедших в результате усиления междоусобной борьбы, а не о том, что роль Переяславля-Залесского, его социально-экономическое и политическое значение были аналогичны роли и значению Ростова Великого, Владимира, Суздаля» ( Дубов И.В . Города, величеством сияющие. С. 117). Полагаем, что И.В. Дубов все-таки несколько недооценивает политическую «зрелость» переяславцев, зримо видную и в этой борьбе, и в событиях начала XIII в. Ср.: Лимонов Ю.А . Владимиро-Суздальская Русь. С. 133–135. И.Я. Фроянов в этой связи справедливо заметил: «Основной смысл происходившего состоял в военно-политическом противостоянии старших городов и младших пригородов». [128] Фроянов И.Я . Древняя Русь. С. 668.

И.Я. Фроянов подвел и промежуточный итог этой городской междоусобицы. Им стало «превращение Владимира в стольный город с подчинением ему старейших городов. Произошел настоящий переворот в политической жизни Ростово-Суздальской земли. И тем не менее он не дал прочных результатов. Ростов уступил, но только на время, ожидая удобного случая, чтобы снова взяться за оружие «для отстаивания своего земского главенства». Не останавливаясь на новом витке этой борьбы, [129] «Изложение военных событий» см.: Там же. С. 669–672. рассмотрим ее кульминационные события.

В 1177 г. после битвы на Колакше «бысть мятежь великъ в граде Володимери, всташа бояре и купци, рекуще: "княже, мы тебе добра хочемъ и за тя головы свое складываемъ, а ты держишь ворогы свое просты, а се ворози твои и наши Суждалци и Ростовци, любо и казни, любо слепи, али даи нам"». «По мале же днии всташа опять людье вси, и бояре (в одном из списков Лаврентьевской летописи: «бояре и вси велможи и до купец». — Ю.К .) и придоша на княжь дворъ многое множьство съ оружьемъ, рекуще: "чего ихъ додержати, хочем слепити и"». [130] ПСРЛ. Т. I. Стб. 385–386. Cоветские историки расценивали эти выступления как классовые, направленные против «верхушки феодального общества, в лице князя и дружины». «Придя к власти при поддержке владимирских горожан, он (князь Всеволод. — Ю.К .) оказался против них в обстановке народного движения, принимавшего антифеодальный характер. Такова логика истории», — резюмировал Л.В. Черепнин. [131] Черепнин Л.В. Общественно-политические отношения… С. 271–272; Тихомиров М.Н. Крестьянские и городские восстания… С. 235–236. Ср.: Воронин Н.Н. К характеристике владимирского летописания… С. 30–31, прим. 16; Лимонов Ю.А. Владимиро-Суздальская Русь. С. 103. Нам видится в этих событиях иная логика. В князе горожане находят союзника, а не противника своих действий. Предупреждение Всеволоду было направлено как главе общины. Противопоставлять эти две силы — означает отрывать искусственно их одну от другой. Во всяком случае, ни здесь, ни в дальнейшем антагонизма в их отношениях не видно. При Всеволоде система «князь, город, люди» достаточно прочна. Ненависть у горожан, выступающих в зримом единстве, — «людье», купцы и бояре — вызывают захваченные в плен и находящиеся в городе их противники: ростовцы и суздальцы в первую очередь. [132] Эту оценку событий подтверждает «Летописец Переяславля Суздальского»: «…а се ворози твои оу бока: Соуждалци и Ростовци» (Летописец Переяславля Суздальского. С. 91). Таким образом, «мятеж» владимирцев подтверждает стремление защитить так дорого доставшуюся им независимость. Красной нитью проходит здесь мысль о сохранении самостоятельности. Отсюда и требовательность к князю — главному защитнику города. [133] Рассмотрев сообщения и более поздних летописей (которые содержат «более ясную и правдивую информацию»), к схожему выводу пришел И.Я. Фроянов ( Фроянов И.Я. Древняя Русь. С. 672–680).