Юрий Кривошеев - Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Восточной Руси XII–XIV вв.

Несмотря на свою цельность, выводы В.В. Карлова во многом представляются умозрительными и не подкрепленными фактами. Особенно это относится к его выкладкам количественного характера. Так, он пишет, что перемены второй половины XIII–XIV вв. «выразились в большом сокращении прослойки свободного ремесленно-торгового населения. В городе увеличились и превратились в его неотъемлемую часть феодальные владения — обельные дворы и целые обельные слободы, населенные зависимым ремесленным и торговым людом. Таким образом, увеличилась как доля частного вотчинного землевладения, так и феодальнозависимого населения». [1216]Все эти предположения имеют не более чем гипотетический характер (никто никогда не считал и не посчитает эти сокращения или увеличения), [1217]но для его концепции носят основополагающий характер. Однако известные сведения даже политической жизни городов XIV–XV вв. никак не укладываются в эти «феодальные тиски».

Изучение русского средневекового города было продолжено в статье Ю.А. Кизилова. «Ритуально» отметив хозяйственный (экономический) подъем русского города с XIV в., он в основном сосредоточивается на социальном и социально-политическом факторах существования города в XIV–XV вв. Вот его основные тезисы: 1)»в хозяйственной и политической жизни… городов немалую роль играли феодальные элементы, имелась и прослойка зависимых ремесленников»; 2) «городское сословие в средние века не было единым и разделялось имущественными и социальными перегородками»; 3) «борьба горожан за привилегии и вольности, сопровождавшаяся княжескими усобицами и классовой борьбой в деревне, проходит через все русское средневековье как существенная черта политической жизни России XIII–XV веков». [1218]

Ю.А. Кизилов продолжает и сравнение развития западноевропейского и русского города эпохи средневековья. Сопоставив явления различных сфер жизнедеятельности городских сообществ, историк выявил «больше сходства, чем это… отмечается в литературе». При этом «источники не дают оснований проводить слишком резкое различие между политическим строем Руси домонгольского времени и первых десятилетий после нашествия». Вместе с тем в деятельности политических институтов (где преобладали феодальные структуры) «постепенно происходили изменения». [1219]Их эволюция растянулась на века, и лишь «с усилением крепостнических тенденций в России наметившееся к XVI в. расхождение пути развития институтов русского городского строя с общеевропейским становится более заметным. Но и тогда это своеобразие не выходило за пределы того, что можно было бы назвать межрегиональной неравномерностью развития». [1220]

Мрачной рисовалась картина эволюции русского средневекового города Н.Е. Носову. «Судьба русского города, как и судьба Русского государства, сложилась в известной мере катастрофично. Монгольское завоевание середины XIII века и последующее утверждение на Руси "татарского ига" нарушили нормальный поступательный ход развития русского народа и русской государственности. Вторая половина XIII–XIV вв. — период глубокого экономического упадка Великороссии, своеобразной аграризации большинства русских городов, резкого падения числа городских жителей, наступление деревни на город. Судя по летописям и археологическим данным, число русских городов в этот период уменьшается более чем в два раза. Кроме таких крупных центров, как Москва, Новгород, Псков, Тверь, Нижний Новгород, преобладающим типом городских поселений становятся княжеские вотчинные города — "стольные княжеские города" великих и удельных княжеств, имеющие сравнительно небольшие посады, а также боярские замки и пограничные города-крепости, в которых почти не было торгового и промышленного населения». [1221]Исследователь указывает (в сравнение опять-таки с Западом) на «недостаточное развитие городов как торгово-ремесленных центров в период средневековья, политическое бесправие большинства посадских городских общин (кроме Новгорода и Пскова), их задавленность феодализмом и неспособность противостоять складывающемуся в России XIV в. самодержавно-крепостническому строю». [1222]Слишком «затянут» у Н.Е. Носова и период, предшествующий возрождению русского города, который «начинается по существу только с конца XIV в.» и связывается им «с освобождением от зависимости от Золотой Орды и объединением русских земель вокруг Москвы, в рамках великого московского княжения». [1223]

Н.Е. Носов, полагаем, совершенно неоправданно пренебрегает политическими традициями, сложившимися в городах еще в древнерусский период и, безусловно, оказывавшими большое влияние на социальные и социально-экономические процессы городского развития. Не подтверждается и ряд других его выводов, что, в частности, показывает исследование В.А. Кучкина по истории городов Северо-Восточной Руси XIII–XV вв. [1224]В двух очерках В.А. Кучкин на основе всей имеющейся источниковой базы (впрочем, «база эта весьма скромна», замечает он) пытается вновь осмыслить эту проблему, остающуюся «еще недостаточно исследованной». [1225]Надо сказать, что в ряде случаев он приходит к выводам, которые несколько отличаются от принятых в отечественной историографии, более того, они позволяют иногда по-иному, нежели прежде, взглянуть на конкретный исторический процесс периода русского средневековья. Рассмотрим некоторые из них, так как они немаловажны для нашего понимания места русского города в общественном развитии этого периода.