Юрий Кривошеев - Русь и монголы. Исследование по истории Северо-Восточной Руси XII–XIV вв.

Отталкиваясь от этого «вызова», перейдем к рассмотрению влияния монголо-татарского фактора на основные социальные и государственные институты средневековой Руси.

Город в большей мере, нежели какой-либо другой феномен эпохи русского средневековья, принято рассматривать в западноевропейском контексте. Анализируя экономические, социальные, политические аспекты его развития, иногда приходят к выводу об его незначительной (по сравнению с городами Западной Европы) роли в общественной жизни. Причинами здесь называются и монголо-татарское иго, и его феодализация с «аграризацией». [1183]Такое противопоставление характерно не только для отечественных исследователей последних десятилетий, но и для историков XIX в. [1184]

Исторической наукой XIX в. средневековый русский город рассматривался преимущественно как политическая система. [1185]Определяющей линией его развития выступало древнерусское вечевое начало. Это признавалось большинством историков. Но затем взгляды на его дальнейшую эволюцию диаметрально расходились.

С.М. Соловьев уже с конца XII в. отдавал приоритет «новым» городам с сильной княжеской властью. Города «старые» — с вечевым управлением постепенно уходили с исторической арены, причем это было характерно уже для XIV в. [1186]

Другое понимание предлагалось И.Д. Беляевым, сформировавшим концепцию общинного устройства русских городов IX–XV вв. Д.А. Ширина, обобщая его взгляды, пишет, что, по его мнению, «их общинная организация обеспечивала… максимально благоприятные условия для самоуправления и социального равновесия». [1187]

В большинстве работ о русском средневековом городе была принята версия С.М. Соловьева. [1188]«Ход» получил и другой его тезис — об экономическом развитии городов, связанном с занятиями населения торговлей и ремеслом. Ряд авторов второй половины XIX — начала XX вв. подходит к изучению городов как «преимущественно экономических центров». [1189]

Такая тенденция стала присущей и для советской историографии [1190]с той лишь разницей, что практически вся история средневекового русского города была сведена к социально-экономическим факторам и сопровождавшей их классовой борьбе (чем было подменено социально-политическое развитие города). Другими словами, «принципиальная» новизна заключалась в рассмотрении города в системе феодальных отношений, т. е. в марксистской научной идеологической схеме.

В 30-е годы появляется концепция «вотчинных» городов. Ее основателем считается С.В. Бахрушин [1191](от предложенного он не отказывался и впоследствии). «Город XIII–XV вв., — считал он, — в первую очередь центр вотчинного хозяйства и опорный пункт феодального господства над окрестным крестьянским населением, то, чем в частной вотчине был двор вотчинника». [1192]

Близок был к пониманию социальной природы средневекового русского города С.В. Бахрушиным П.П. Смирнов. Города, по его классификации, подразделялись на «раннефеодальные» и «среднефеодальные». К первым относились городские образования XIV–XV вв. Для них характерным являлось преобладание «крупного феодального землевладения — княжеского, боярского и церковного, представленного городскими вотчинными дворами и слободами феодалов-землевладельцев». [1193]

Таким образом, для П.П. Смирнова «раннефеодальный» город — это тоже «вотчинный» город, представлявшийся им как «укрепленный поселок землевладельцев-феодалов — князей, бояр, монастырей и т. п., которые составляли в нем основной городообразующий элемент населения». [1194]От собственно «города» П.П. Смирнов отличает «слободки», где сосредоточены ремесло и торговля. Тем самым слободы, а также и посады были исключены из понятия «город». Лишь в XVI–XVII вв. на основе этих же слободок и посадов возникает «настоящий» город. В XIV–XV вв. существовало и особое «слободское право», распространенное в XIV–XV вв. государственной властью на посады («посадское строение»). Слободки с XVI в. «преобразовали по своему подобию раннефеодальные города XIV–XV вв.». [1195]

В представлении П.П. Смирнова, следовательно, имело место своеобразное раздвоение «личности» города: деление на город-вотчину (собственно город) и слободы-посады, находившиеся территориально и социально вне городского объема. Можно сказать, таким образом, что С.В. Бахрушин и П.П. Смирнов рассматривали город XIV–XV вв. в «узком» значении этого понятия.

Концепция С.В. Бахрушина — П.П. Смирнова встретила резкое несогласие в советской историографии. «Основной недостаток построений П.П. Смирнова, — писал М.Н. Тихомиров, — заключается в его взгляде на русский город XIV–XV вв. как на укрепленный поселок землевладельцев-феодалов — князей, бояр, монастырей и т. п., которые составляли в нем "основной городообразующий элемент населения". Но какая же тогда разница между городом и селом, если в них одинаково "образующим" элементом являются феодалы? Проблема города в средние века при такой постановке вопроса в сущности исключается из истории, и всеобъемлющий "феодал" становится центральной фигурой, оттесняющей на второй план горожан и крестьян, а ведь горожане и крестьяне и были главными "образующими" элементами человеческого прогресса». [1196]