Оскар Шервин - Шеридан

Не спеша рассаживается по своим местам и великосветская публика. Знатные дамы, входя, демонстрируют свои наряды, кладут на барьер ложи раскрытые веера, раскланиваются со знакомыми, после чего принимаются громко щебетать и смеяться. В боковых ложах сидят пэры, поэты, набобы, светские львицы и модные франты. В партере восседают критики, чьи носы перепачканы, по причине глубокомыслия, нюхательным табаком:

Оглянемся по сторонам. Добрая тысяча свечей, горящих в люстрах, заливает зал ярким светом. Публика одета по-праздничному: нарядные платья, расшитые золотом и серебром камзолы, шляпки с плюмажем и пудреные парики. В ложах сияют улыбками миссис Кру, герцог и герцогиня Девонширские, Льюкены. Вон там, в синем камзоле, оживленно жестикулирует Гаррик, а вон и дородный доктор Джонсон во всем черном.

За зеленым занавесом с изображением классической музы Комедии и водопада на лужайке скрывается таинственный мир чудес. Расположившиеся перед первым рядом партера скрипачи и трубачи настраивают свои инструменты, усиливая какофонию звуков в зале.

С ярусов доносятся крики: «А вот сидр, пиво хвойное, пиво имбирное!» Опрятно одетая матрона поблизости от нас ненавязчиво предлагает: «Отборные фрукты и программки спектакля». Наш румяный сосед выбирает яблоко, такое же красное, как его щеки, и торжественно вручает продавщице пенни. За ту же сумму мы приобретаем лист грубой бумаги в добрый фут длиной и шириной в полфута, с которого на нас смотрят расплывшиеся строки, набранные самыми разнообразными шрифтами, преимущественно самыми крупными. В программе сообщается, что сегодня, 8 мая 1777 года, будет показана комедия «Школа злословия», написанная Ричардом Бринсли Шериданом, и что эта комедия играется впервые. Имена Кинга (исполняющего роль сэра Питера Тизла), Смита (исполнителя роли Чарлза Сэрфеса) и нашей любимой актрисы миссис Эбингтон (леди Тизл) совершенно теряются в беспорядочном перечне прочих исполнителей.

Но тут мы с неприятным удивлением обнаруживаем, что зеленовато-черная типографская краска на нашей программке размазалась, испачкав нам пальцы, а программка соседа вымазала нам одежду. Впрочем, вскоре мы забываем про эти неприятности.

Наши часы показывают половину седьмого. Сейчас начнется спектакль.

Из-за кулис выходит актер и читает пролог, написанный Гарриком:

«Занавес поднимается. Леди Снируэл сидит перед туалетом; Снейк пьет шоколад.

Леди Снируэл . Так вы говорите, мистер Снейк, что все заметки сданы в печать?

Снейк. Сданы, сударыня, и так как я сам переписывал их измененным почерком, то никто не догадается об их источнике.

Леди Снируэл. А распространили вы известие о романе леди Бритл с капитаном Бостолом?