Зигфрид Фишер-Фабиан - Александр Великий. Мечта о братстве народов

Александр не стал дожидаться, когда починенные корабли вновь спустят на воду. Разведчики донесли ему, что маллийцы и оксидраки, обычно враждовавшие между собой, заключили союз для ведения войны с пришельцами, укрыли в надежном месте женщин и детей и в любое время могут выступить против армии Александра. Оба народа в своей жажде свободы не терпели никакой власти над собой и были в состоянии выставить 90.000 пеших воинов и 10.000 всадников. Нейтрализовать их было жизненно важно не только для безопасности флота, но и для исключения угрозы нападения в будущем. Александр рассчитывал, что когда-нибудь бассейн Инда станет важным торговым путем между Западом и Востоком, но для этого в «стране пяти рек» должен царить мир.

Македонские командиры попытались преуменьшить опасность предстоящей встречи с войсками маллийцев, обитавших на пространстве между реками Акесин и Гидраот, но тем самым лишь пробудили в солдатах чувство недоверия. Скоро каждый в армии Александра знал, что они выступают против самых неустрашимых воинов Индии, о которых говорили, что их нужно трижды убить, чтобы они сдались. «Македоняне, полагавшие, что все тяготы войны уже позади, поняли, что все начинается заново. В каждой палатке велись подстрекательские речи: этот царь, которого они заставили на Гифасисе повернуть вспять, кажется, и не собирается положить войне конец, а хочет лишь сменить театр военных действий. Он намеревается вести их в края, где не светит солнце, не сияют звезды, в края, которые сама природа недаром укрыла от сторонних глаз. На новое оружие, полученное ими, найдутся и новые враги», — писал Диодор.

Насколько низок был моральный дух даже в отборных войсках, стало ясно при захвате маллийских городов. Нашлось очень немного добровольцев, готовых в составе ударных отрядов первыми подняться на крепостную стену. Воины устали от вечного героизма. Все чаще командирам приходилось подавать личный пример, приставлять к стене лестницу и лезть под градом стрел наверх, как это сделал сам Александр при штурме главного города маллийцев (предположительно сегодняшний Мултан — самое жаркое место Пакистана).

В ярости из-за нерешительности своих солдат, которые совсем не рвутся в бой, — так македонские воины еще никогда не вели себя! — Александр хватает лестницу, приставляет ее к насыпи, поднимается, и оказывается, что из нападавших на стене он один! Командиров, собиравшихся последовать за ним, сбросили с лестницы грязными дубинками. Он мог бы спрыгнуть назад — глинобитная стена Невысока, всего в три человеческих роста — но прыгает во двор крепости. По белым страусиным перьям и сверкающему золотом облачению защитникам нетрудно было узнать, кто перед ними. После непродолжительного колебания и некоторой робости (маллийцы не могли поверить, что перед ними стоит сам царь Александр, — один, прижавшись спиной к стене) они двинулись на него. Одного тут же поражает его меч, потом падает и второй. Но третий отступает и натягивает тетиву лука. Стрела пробивает доспехи и вонзается в грудь. Александр оседает, из груди брызжет кровь: кажется, задето легкое.

В тот же момент рядом с ним оказался Леоннат, один из семи благородных царских телохранителей, и Певкест со священным щитом Илиона, и Аристон, один из триархов, и славный Абрей, тут же смертельно раненный; остальным тоже досталось, но соратники прикрывают царя щитами до тех пор, пока, наконец, отборные войска не проломили ворота и не ворвались в крепость, круша в безумной ярости все на своем пути.

Доставили врача Критодема, уроженца острова Кос. Нужно было вытащить из раны деревянную стрелу длиной 1,2 метра с железным наконечником. Возможно, в этот момент врач вспомнил слова Гиппократа: «Порицания достойно, если из раны вытаскивают стрелу, что является злом еще большим, чем сама стрела в ране». Он дрожит от страха. Для этого есть и еще одна причина: плачевная судьба придворного врача Главкия. С помощью пилы Критодем удаляет длинную наружную часть стрелы с оперением, расширяет рану ножом настолько, что в нее можно ввести кусачки, чтобы сначала отломать стрелу: две зазубрины на острие длиной десять сантиметров и шириной четыре мешают сразу извлечь ее. Четверо помощников держат раненого. Критодем расшатывает наконечник, застрявший в грудной клетке, так что, наконец, его можно вытащить. Кровь хлынула из раны. Александр лишается чувств и «выглядит так, будто конец близок». Но вот кровь удается остановить. Рана дезинфицируется вином и истолченными в порошок листьями персикового дерева, сверху накладывается зола морской губки, смешанная со смолой. Александру дают маковый отвар, и вскоре он засыпает. Критодем облегченно вздыхает: хвала богам, легкое не задето, пострадала лишь диафрагма.