Зигфрид Фишер-Фабиан - Александр Великий. Мечта о братстве народов

Вновь он собирает военачальников, рассказывает о неблагоприятных знамениях и заявляет, что не желает испытывать гнев олимпийцев. Новость распространяется по лагерю с быстротой молнии.

«И все были исполнены радости и сотрясали воздух ликующими, криками. Все устремились к царскому шатру и от всего сердца поздравляли царя с тем, что он оказался настолько мудр, позволив им, своим солдатам, победить себя», — писал Арриан.

Было что-то трогательное в том, как солдаты со слезами на глазах благодарили своего полководца за то, что он готов повернуть назад, — вместо того чтобы использовать удобный случай и устроить бунт, будучи совершенно уверенными в поддержке своих командиров.

Это дало основание многим историкам считать, что Александр никогда бы не склонился перед волей своих солдат, если бы заявил, что намеревался лишь совершить переход через Гидасп, но уж никак не продвигаться до Ганга или, тем более, до океана. На самом же деле он отчетливо сознавал, что никогда не сможет присоединить к своей мировой империи Индию, как сделал это с Персией. И поэтому нежелание войск идти дальше пришлось весьма кстати, хотя даже себе самому он в этом не признавался. Теперь у него появился повод отказаться от того, чего он и не смог бы получить.

Однако Александр был не только завоевателем, но и первооткрывателем. А последнему было очень нелегко повернуть на Гифасисе вспять, отказаться от Ганга, не увидеть омывающего всю землю Мирового Моря там, где кончается свет.

Тяга к перемене мест, непреодолимое желание узнать: «А что там?» были врожденными и перевешивали любые политические и военные соображения. Его солдаты разрушили его мечту, а хуже этого на свете не бывает ничего. Остались неудовлетворенными его пыл исследователя, жажда познания, все то, что мы уже знаем как pothos . Рана, полученная им, заживала с трудом…

Через несколько месяцев храбрый Кен погиб. Поговаривали, что Александр велел убить его в отместку за речь, помешавшую ему исполнить задуманное. Из-за этого сияние его легендарной славы несколько померкло — как и из-за дошедшего до нас предания, согласно которому царь, прежде чем повернуть войска домой, велел вырыть ров шириной 17 и глубиной 13 метров и украсить его мечами в человеческий рост, щитами, оружием, соорудить ложа трехметровой длины, а также гигантскую упряжь, панцири и латы. Если бы кто-то когда-нибудь захотел напасть на лагерь, то посчитал бы, что здесь стоит войско великанов. Он повелел. также воздвигнуть двенадцать алтарей в честь двенадцати олимпийских небожителей, но целью его было также и увековечить подобным образом память о себе и своем войске.

В начале ноября 326 года до н. э. народам, живущим на берегах Гидаспа, довелось стать свидетелями необыкновенного зрелища. Воды Гидаспа, поднявшиеся после муссонных дождей, несли на себе флотилию, какую доселе здесь никто не видывал. Еще не одно столетие будут повествовать об этом предания и легенды. Около 800 судов плыли вниз по течению, и каждое из них держалось на определенном, строго отмеренном расстоянии от своих соседей. Местные жители видели быстрые корабли, приводимые в движение сильными гребцами, большие грузовые суда с зерном, плоты, ладьи под пурпурными, фиолетовыми, индиговыми парусами, транспортные суда, на палубах которых стояло множество лошадей. Никого из местных жителей уже не удивляли попытки чужеземцев погрузить на эти корабли и слонов — попытки, которые предпринимались снова и снова и оказывались тщетными. Ритмичные удары весел по воде, редкие команды кормчих, пение матросов, звуки труб так восхищали индийцев, что они оставляли свои селения и шли по обоим берегам реки, сопровождая флотилию, распевая, галдя, танцуя — мимо выстроенных в боевом порядке фаланг, мимо конницы, слонов, боевых колесниц. Это была картина, напоминавшая грандиозное оперное действо.

Александр плыл впереди на триере, оснащенной тараном; на скамьях по обе стороны палубы сидели 144 гребца, опускавших в воду громадные ясеневые весла. Командовал судном Онесикрит, разбиравшийся в философии так. же хорошо, как и в мореходстве, человек, который будет выдавать себя в своих мемуарах за главнокомандующего флотом Александра. Но, как мы знаем, командовал флотом не он, а Неарх.

«Александр построил около 1000 кораблей и плыл на них к океану». Подобными формулировками, встречающимися не только в учебниках, возмущался еще Берт Брехт. Он писал по аналогичному поводу: «Александр завоевал Индию. Он сделал это один? Цезарь разбил галлов. А не было ли у него хотя бы повара?». В нашем случае можно спросить: «А не было ли у македонянина хотя бы мастеров-кораблестроителей?». Были. Уже в горах Гиндукуша они готовились к выполнению своих будущих задач. Рубили лес (для киля — дуб, для шпангоутов лиственницу), вывозили его на плотах, доставляли коноплю и смолу, чтобы законопатить и просмолить пазы, сооружали верфи, строили и испытывали суда. И все это делали выходцы из Ионии, Египта, Финикии, уроженцы Кипра и Крита. Из этих же краев были кормчие, гребцы, рулевые.