Пол Картледж - Спартанцы - Герои, изменившие ход истории. Фермопилы - Битва, изменившая ход истории

Это был последний день празднества Гимнопедии, когда в Спарту прибыл посланец, чтобы сообщить о происшедшей катастрофе. В это время мужской хор находился в театре. Когда эфоры услышали, что случилось, они глубоко опечалились, и это было естественно. Однако вместо того, чтобы закрыть праздник, они позволили хору закончить. Когда они сообщили имена погибших родственникам, то распорядились, чтобы женщины несли свое горе молча и сдержали плач. На следующий день можно было увидеть тех женщин, чьи родственники были убиты, расхаживающих взад и вперед, они выглядели бодро и весело, в то время как те, чьи родственники, по сообщениям, были еще живы, не показывались на глаза, а те же немногие, кто поправился после болезни, выглядели мрачно и глубоко переживали.

Другими словами, они не рыдали, не причитали и не били себя в грудь, стеная, они не посыпали голову пеплом, не соблюдали траур, укрывшись в самых дальних уголках дома. Напротив, все должно было идти своим чередом. Именно таким образом должны были вести себя спартанские женщины, и, предположительно, без всяких советов именно так они себя вели и раньше в течение многих лет, а возможно, и столетий.

Несовместимость или противоречие между поведением спартанской женщины, описанным Ксенофонтом, и негативной картиной их неподобающего поведения, нарисованной Аристотелем, не нуждается в детальном рассмотрении, но искушает последовать за романистом Стивеном Прессфилдом, применяя ход мысли Ксенофонта к ситуации периода Фермопил 480 г. По замечанию Прессфилда, полностью оригинальному и, к сожалению, никем не поддержанному, одним из основных соображений, которым руководствовался Леонид при отборе 300 человек охраны, был известный характер их жен. Можно было рассчитывать, что жены этих избранных мужчин мужественно перенесут неизбежную смерть своих мужей, будут смеяться, танцевать и исполнять об этом радостные песни.

Позвольте завершить эту главу характерным примером одной спартанской матери, названной по имени. Среди так называемых Апофтегм , приписываемых спартанским женщинам в сборнике, дошедшем до нас под этим названием в работах Плутарха, первое высказывание принадлежит Аргилениде («Яркой, как лев»), матери Брасида. В нем также прослеживается важность исполнения спартанской женщиной долга в отношении общественных норм, хотя и несколько иным образом:

Аргиленида, мать Брасида, когда ее сын погиб и некоторые из граждан Амфиполя явились к ней в Спарту, она, прежде всего, спросила их, умер ли ее сын так, как подобает спартанцу. Когда же они превознесли его до небес и сказали ей, что он был лучшим среди спартанцев, совершивших такие подвиги, она возразила: «Друзья, это правда, что мой сын был прекрасным и достойным мужем, но в Спарте много есть и лучше».

Настоящая сила этого приписываемого ей замечания происходит оттого, что, в отличие от самоотречения этой матери, жители Амфиполя буквально поклонялись Брасиду после его смерти как герою, как кому-то более значительному, чем просто смертный человек.

К сожалению, эти данные недостаточны для того, чтобы написать какую-то биографию Аргилениды, так как кроме этого короткого рассказа мы знаем о ней только то, что она была замужем за неким Теллидом. Сообщалось, что он входил в состав официальной спартанской делегации в Афины в 421 г., которая заключила первый Всеобщий мир и затем подписала отдельный договор с Афинами. Теллид мог быть также членом Герусии и, таким образом, происходить из почтенной аристократической семьи. Однако Аргиленида, так же как и царь Агисилай, когда он настаивал на путешествии своих дочерей на главный религиозный праздник в обычной повозке, заботилась скорее о том, чтобы не подчеркивать особые отличия или заслуги, которыми, несомненно, обладала ее семья. Поэтому она может служить символом характера спартанских женщин.

Другие апофтегмы рисуют спартанских матерей древности, приписывая им колоритный язык и такие же колоритные поступки. Поэтому мы вполне можем представить, как Аргиленида наставляла Брасида, отправляющегося в Амфиполь в 422 г., вернуться с поля битвы «Со щитом или на щите!». Или же, предположив per impossible (как возможность. — фр .), что Брасид оказался трусом и вернулся домой живым, но побежденным, мы можем увидеть Аргилениду, которая, указывая на свой живот, публично с презрением спрашивает, не хочет ли он вернуться назад. Вот из какого удивительно твердого материала были сделаны спартанские матери.