Пол Картледж - Спартанцы - Герои, изменившие ход истории. Фермопилы - Битва, изменившая ход истории

Однако, хотя съезд Пелопоннесского союза смог таким образом отвергнуть предложение Спарты, он никак не мог заставить спартанцев принять политику или предпринять действия, с которыми те были не согдасны. Потому что только спартанцы могли созвать съезд, а это могло произойти после того, как они, встретившись в собрании, решили бы, что именно они хотят предпринять безотносительно к желаниям союзников. Союзники, в конце концов, поклялись последовать за спартанцами, куда бы они ни повели их. Это новое ограничение в прошлом неограниченной власти спартанцев, позволявшей навязывать союзникам свои приказания, в действительности стало скорее источником силы, а не слабости. Оно позволило союзникам почувствовать, что их желания могут что-то значить, а также создало впечатление, что эта организация основана до некоторой степени на взаимной зависимости. Через четверть столетия, в 480 г., именно спартанский Пелопоннесский союз стал основой греческого сопротивления персидскому вторжению.

Прежде чем в следующей главе мы расскажем об этом сопротивлении, следует сначала остановиться на социальном, экономическом и культурном развитии Спарты в течение периода приблизительно с 600 до 500 г. до н. э. В частности, мы хотим рассмотреть литературные и археологические данные, чтобы обнаружить какие-либо признаки знаменитого спартанского аскетизма, ставшего отличительной культурной чертой к тому времени, когда Ксенофонт приехал в Спарту и описал спартанские обычаи и нравы первой половины IV в. до н. э.

Тиртей — автор элегий, сочинявший подходящую к случаю политическую и военную поэзию, настолько подходящую, что ее сохраняли и регулярно исполняли в течение многих веков как на совместных обедах в Спарте, так и вокруг походного костра во время военных кампаний. Поэзия Алкмана, который жил и работал на рубеже VII в. до н. э., представляет собой полный и абсолютный контраст. Этот контраст поистине был столь откровенен, что многие древние комментаторы не могли поверить, что Алкман действительно родился и воспитывался в Спарте, как на самом деле и было, вместо этого исключительно на основе некоторых намеков в его поэмах они заявляли, что по своему происхождению он был лидийцем из Сардов. Эти ссылки фактически являются ценными свидетельствами, но не иностранного происхождения Алкмана, а скорее спартанской открытости по отношению к влиянию и материальной культуре внешнего мира. Конечно, спартанцы всегда нуждались в том, чтобы ввозить медь и олово для производства утилитарных бронзовых предметов, но очевидным образом у них не было нужды импортировать дорогие, роскошные материалы, такие как золото и слоновая кость. Однако из них также изготовляли красивые предметы, и как мужчины, так и женщины благочестиво преподносили их богам, и в первую очередь Орфии. Свинец и гончарная глина, как и железо, в изобилии залегали в этой местности. Последующая слава спартанцев как приверженцев сурового утилитаризма и презрения к эстетике вряд ли соответствует ранним археологическим находкам. С середины VII в. там производилось множество оловянных фигурок, которые употребляли не только для чисто функциональных нужд. Значительное количество тонкой, раскрашенной керамики использовалось не только для мирских целей или посвящалось богам в Спарте, но также начиная с конца VII в. попадало за границу вплоть до Южной Италии, Этрурии, Южной Франции, и даже в Испанию на западе, Самос на востоке и к северу в район Черного моря.

Два других вида спартанской материальной культуры приобрели особенно характерный и впечатляющий вид в шестом веке. Во-первых, большое количество глиняных масок нескольких различных типов, некоторые полностью раскрашенные. Маски предназначались святилищу Орфии, возможно, они были как-то связаны с ритуальными плясками, которые здесь устраивались, но они также обнаруживают художественное влияние финикийцев из Карфагена в Северной Африке. Во-вторых, существовали небольшие выразительные бронзовые статуэтки, среди которых особого упоминания заслуживают те, что представляют взрослых мужчин-гоплитов в военной одежде и экипировке различных рангов. Они, так же как и расписная керамика, удивительно широко распространились как в Лаконии и Мессении, так и дальше на юг до Адена. Можно предположить с некоторой долей вероятности, что они изготовлялись для распространения за пределами Спарты в качестве религиозной пропаганды, так как большинство из них рано или поздно оказывались в святилищах.