Пол Картледж - Спартанцы - Герои, изменившие ход истории. Фермопилы - Битва, изменившая ход истории

Материковые греки всегда были глубоко разделены, как в силу традиции, так и в системном отношении. Когда Геродот на пике своего повествования приводит определение «гречества», список цитируемых им качеств многозначительно не включает в себя политического сотрудничества, не говоря уж о союзе. Поэтому они вполне предсказуемо разделились по конкретному вопросу о том, как — и даже нужно ли вообще — сопротивляться Ксерксу. Тем не менее несколько греческих городов и народов, ведомых Афинами и Спартой, пришли к согласию. Члены Эллинского союза (современный термин) в районе Коринфского перешейка, вероятно, осенью 481 года принесли религиозную клятву совместно противостоять персидскому вторжению. К сожалению, в их числе не было греков Фессалии, первых за пределами империи, которых повстречает Ксеркс, выйдя из Македонии. Их аристократические лидеры пошли по пути наименьшего сопротивления, который привел к Сузам [4] Т. е. к союзу с персами. — Прим. ред . .

На территории Фессалии находилась долина между горами Осса и Олимп, единственная возможная линия обороны от персов. Поскольку она была оставлена коалицией, следующей и единственной линией обороны для греков стал Фермопильский проход.

Даже в условиях этого жестокого кризиса летом 480 г. Спарта не сумела послать на защиту ущелья полного контингента взрослых воинов-мужчин, вместо этого отправила всего лишь символический, пусть даже и элитный, отряд под предводительством Леонида, одного из двух ее царей. Союзники Спарты по коалиции также, хотя и по иным причинам, воздержались от посылки полных боевых контингентов. Все причины, которыми они это тогда объясняли, носили религиозный характер, а религия в Древней Греции несомненно была по-настоящему важным историческим фактором. Однако можно не без оснований предположить, что тому была и другая существенная причина, более светская и менее похвальная, но вполне понятная — а именно, панический страх: страх того, что персы были просто слишком многочисленны, чтобы им можно было противостоять, будь то в Фермопилах или где-либо еще. В конце концов, огромное большинство из нескольких сотен других городов материковой Греции уже проголосовали ногами и вольно или невольно решили присоединиться к персам или по крайней мере не оказывать им сопротивления вместо того, чтобы попытаться отбить их.

Так что в Фермопилах не было ни афинян (хотя их было много тысяч с флотом в Артемисии), ни мегарийцев и, что еще более странно, очень мало беотийцев включая всего четыре сотни из главного города Беотии Фив. Позже, после битвы при Фермопилах, все беотийцы, кроме жителей городов Феспий (противников Фив) и Платей (союзников Афин), перешли на сторону персов, так что репутация фиванцев особенно испортилась после того, как персы были окончательно разбиты в 479 году. Кроме них, было, вероятно, по тысяче человек от двух местных греческих этнических групп, непосредственно вовлеченных в события — солдат из Фокиды и из Опунтийской Локриды. Против них выступили силы могущественной Персидской империи. Во времена своей максимальной протяженности она охватывала территорию около трех миллионов квадратных километров со множеством языков, национальностей, религий и культур, включая, разумеется, греков, постоянно живших на территории современной Турции и Кипра.

Это не всегда было так уж плохо. Хотя персы взимали дань деньгами и натурой, это обычно не воспринималось как тяжкое бремя. Подобно римлянам, персы не слишком явно и напрямую вмешивались в управление. В целом они были весьма терпимыми правителями, особенно в том, что касается религии. Основатель империи Кир прославился тем, что освободил евреев из вавилонского пленения и вернул их на свою родину в Леванте. Разумеется, эта акция имела прагматические мотивы и смысл, однако она не была предпринята исключительно потому, что Кир был озабочен стратегической и политической ролью своих еврейских подданных как основным потенциальным источником несогласия и раскола. В свою очередь, у евреев, очевидно, были основания приветствовать своего освободителя как «помазанника Божьего».

С другой стороны, некоторые подданные империи, включая, как мы видели, греков, не считали насильственное членство в чуждой империи целиком и полностью благословением, и некоторые из них не только полагали желательной перспективу освобождения от него, но и активно стремились добиться свободы военными средствами. Свобода под разными масками была главной ставкой и в Греко-персидских войнах 480–479 годов. Сообщают, что Великий царь Персии Ксеркс, присутствовавший лично при битвах в Фермопилах и Саламине, был изумлен поведением спартанцев. Он действовал исходя из ряда заблуждений культурного характера. Ему пришлось терпеливо объяснять, что спартанцы вели себя так, поскольку они сражались за идеал, более ценный, чем даже сама жизнь — за идеал свободы. Свобода — свобода развивать свою уникальную и внесшую уникальный вклад культуру — вот то, что обеспечили спартанцы и другие верные греки, нанеся поражение персам в 480 г. и отбросив их в следующем году после дальнейших героических сражений как на суше, так и на море.