Пол Картледж - Спартанцы - Герои, изменившие ход истории. Фермопилы - Битва, изменившая ход истории

Битва при Фермопилах была решающим компонентом Греко-персидских войн. Во второй половине августа 480 года до Р.Х. маленькая греческая армия, насчитывавшая около семи тысяч человек, под командованием царя Спарты Леонида и возглавляемая элитным отрядом специально отобранных спартанских воинов, встретилась в схватке с огромной персидской армией вторжения под верховным личным командованием Ксеркса, Великого царя Персии. Боевое мастерство греков и особенно спартанцев было абсолютно необходимым в то время, поскольку оно давало относительно немногочисленным «верным» грекам (как я буду их называть) пример для подражания, чтобы, продолжив его, изгнать захватчиков из Греции и с островов Эгейского моря. С тех пор Фермопилы стали ключевым компонентом спартанского мифа, или легенды. Фермопилы отозвались во всей Западной культурной традиции как символ специфически греческих и спартанских качеств разумной преданности и жертвенности во имя высшего общего дела, Свободы — или, скорее, одного из определений Свободы.

Но почему, можно спросить, в книге, столь близкой к тому, что Эдгар Аллан По назвал «Славой, которая была Грецией», мы должны фокусироваться на войне? По двум основным причинам. Война была и продолжает оставаться предельно ужасным негативным опытом, убийством одних людей другими, часто по причинам, в минимальной степени заслуживающим восхищения, и с самой отвратительной жестокостью. Греки практиковали войну с целеустремленностью и вкусом в таком масштабе, что она стала определяющим качеством их культуры в целом. Игнорировать роль войны в Древней Греции значило бы совершить исторический грех отмывания прошлого. С другой стороны, война является или может стать исключительно облагораживающим фактором, дающим выражение патриотической или товарищеской солидарности, включая бескорыстное самопожертвование за такое явно «благое» дело, как свобода, демократия и прочие высокие идеалы. Греки никому не уступали в способности объять эту противоположность отвратительного и благородного, которая возвращает нас к истокам западной культуры и «цивилизации» — к « Илиаде » Гомера, первому шедевру всей западной литературы; к « Персам » Эсхила, первому сохранившемуся шедевру западной драмы; к блистательным военным стихам Симонида и, наконец, к самому важному — Историям Геродота, первому шедевру западной историографии.

Одно из самых отвратительных творений человека война способствовала появлению некоторых из самых возвышенных и влиятельных литературных произведений человечества. И не только литературных, но также и поразительно возвышенных визуальных памятников. Поезжайте в Дельфы — вы можете видеть их руины вопреки всем стараниям французских и греческих землекопов и сторонников охраны памятников старины и получить достаточное представление о некогда поразительном сверхизобилии мемориального строительства и скульптуры. Точнее, военных памятных скульптур, таких сооружений, как Афинская сокровищница, установленная под углом к Священному пути. Или сходите в афинский акрополь и осмотрите только Парфенон: этот исключительно красивый и внушительный храм был построен за счет военных трофеев и излишков дани от антиперсидского альянса, в котором доминировали Афины, и сооружен, в сущности, как военный мемориал. Воистину, как поет хор в трагической драме Софокла « Антигона », «внушают ужас дела людей» — совершаемые как во благо, так и во зло. Или, как мудро выразился панегирист Пиндар из Фив, современник Греко-персидских войн: «Война сладка для тех, кто ее не испытал. Но сердце опытного человека трепещет при ее приближении» [3] Пиндар. Фрагмент 110 (Здесь и далее примечания автора). .

Мы в западном мире двадцатого и двадцать первого веков, веков тотальной войны, битв во Фландрии, Сталинграде и Хиросимы, безусловно вполне в состоянии оценить эту кардинальную черту древнегреческой культуры, особенно культуры Спарты пятого века. Однако в другом смысле для большинства из нас это вовсе не так. Летом 2005 года, когда я пишу эти строки, исполняется шестидесятая годовщина окончания Второй мировой войны, но этот шестидесятилетний период характеризовался полным отсутствием крупных международных военных конфликтов как в Европе, так и в Северной Америке. Конечно, имел место ряд серьезных войн: «холодная война», корейская и вьетнамская войны, война в Персидском заливе, иракская война, жестокие войны в Боснии, Чечне и Руанде, не говоря уже о зверствах террористов в Нью-Йорке, Мадриде, Лондоне и других местах. Но американцам и западным европейцам, родившимся сразу же после Второй мировой войны, никогда — слава Богу! — не проходилось поднимать оружие против полчищ иноземных врагов и убивать своих собратьев-людей по каким-нибудь патриотическим или идеологическим соображениям. Президент США является также Главнокомандующим американскими Вооруженными силами, но, как всем известно, Уильям Джефферсон Клинтон никогда даже не служил в армии, не говоря уже об участии в военных действиях. Рассказывают, что во время «миротворческой» операции США в Сомали он был особенно шокирован видом того, как скандирующая толпа волокла по улицам мертвое тело сержанта американских рейнджеров. Предположительно, слушатели гомеровской « Илиады » в Спарте или Афинах V века до Р.Х. испытывали бы совершенно иные чувства, будучи приучены к зрелищам подобного рода, таким, какие мы не можем даже представить себе, не говоря о том, чтобы их пережить.