Михаил Бойцов - Зодчие, конунги, понтифики в средневековой Европе

В рассказе о посещении Константином I новой столицы империи автор его жизнеописания между делом обронил замечание, давно уже привлекавшее пристальное внимание историков политического символизма. По словам хрониста, при появлении понтифика в Константинополе его голову украшал «камелавкий, — как это бывает обычно, когда он [папа] шествует [в процессии] в Риме» [4] «…apostolicus pontifex cum camelauco, ut solitus est Roma procedere…» (LP. Vol. 1. P. 390). .

Приведенная фраза является самым первым упоминанием какого-то особенного головного убора римского папы и потому, естественно, вызывает немало вопросов исследователей. Как выглядел «камелавкий»? Полагался ли он одним только епископам Рима? Что он символизировал? Почему появление папы в нем было отмечено хронистом? А главное, как «камелавкий» связан с двумя более поздними головными уборами понтификов — митрой и, в особенности, знаменитой тиарой — главным символом папской власти [5] Из историков, занимавшихся происхождением церковных и светских инсигний, кажется, одна лишь Э. Пильтц почему-то отказалась от обсуждения камелавкия папы Константина: Piltz E. Kamelaukion et mitra: Insignes byzantins impériaux et ecclésiastiques. Stockholm, 1977. (Acta universitatis Upsaliensi; Figura nova series 15). (илл. 1)?

Подробно рассматривать историю происхождения и развития римской митры и папской тиары здесь нет возможности, но без некоторых общих сведений обойтись трудно. Впервые головной убор папы назван тиарой (thyara) в том же Liber pontificalis — только в более поздней части этого сочинения — при описании избрания папы Пасхалия II в 1099 г. [6] «His aliisque laudibus sollempniter peractis, clamide coccinea indutur a patribus et thyara capiti eius imposita comitante turba cum cantu Lateranum vectus […] adducitur» (LP. Vol. 2. P. 296). Как полагает Г. Ладнер, это терминологическое новшество обязано своим возникновением Вульгате, где слово «thyara» относилось к головному убору первосвященника наряду, впрочем, и с другими его обозначениями: «mitra», «cidaris», а также, что для нас существенно, «camelaucum» [7] Ladner G. B. Der Ursprung und die mittelalterliche Entwicklung der päpstlichen Tiara // Tainia. Roland Hampe zum 70. Geburtstag am 2. Dez. 1978 dargebr. von Mitarbeitern, Schülern u. Freunden / hrsg. v. H. A. Cahn, E. Simon. Mainz, 1980. S. 449–481, здесь S. 461. . Несомненно, папы и ранее 1099 г. носили особые шапки или венцы, только называли эту часть облачения тогда не тиарой, а «regnum», «frygium» или даже «corona» — словами, вызывавшими ассоциации отнюдь не с ветхозаветными первосвященниками, а с римскими императорами [8] Ibid. S. 461–462. . Название же «тиара» станет обычным только с XIII в. «Фригий» упоминается впервые в «Константиновом даре» — знаменитой фальшивке VIII в., — там этот головной убор назван на почетном месте среди подношений императора Константина Великого папе Сильвестру. Однако нет ни единого свидетельства того, чтобы кто-либо ранее автора «Константинова дара» называл головной убор римских епископов словом «фригий». Самые ранние сохранившиеся изображения такого убора донесли до нас монеты папы Сергия III (904–911) [9] Подробно: Ladner G. B. Die Papstbildnisse des Altertums und des Mittelalters. Bde. 1–3. Bd. 1. Città del Vaticano, 1941. (Monumenti di antichità cristiana; ser. 2, 4). S. 160–161; Taf. 25c. (илл. 2а и 2б) и Бенедикта VII (974–983) (илл. 3). Папская шапка на них предстает облегающим голову, невысоким и слегка заостренным кверху «колпаком». Однако когда и при каких обстоятельствах папы начали им себя украшать, по-прежнему остается неясным, несмотря на все усилия историков.

Тиара, как известно, не используется в папском богослужении, тогда как митра, напротив, относится к литургическим облачениям. Именно эту принципиальную разницу имел в виду Иннокентий III, когда писал: римский папа носит тиару (regnum) в знак своей светской власти (signum imperii), а митру — в знак власти святительской (signum pontificii). Митру он может носить всюду и всегда, тиару же — не везде и не всегда [10] «Romanus itaque pontifex in signum imperii utitur regno, et in signum pontificii utitur mitra; sed mitra semper utitur et ubique; regno vero nec ubique, nec semper» (PL. Vol. 217. P. 481–482). . Введение митры являлось серьезным новшеством, ведь ранее священнослужители следовали словам апостола Павла: «Всякий муж, молящийся или пророчествующий с покрытою головою, постыжает свою голову» [11] 1 Кор 11: 4. См. об этом: Schramm P. E. Herrschaftszeichen und Staatssymbolik. Bde. 1–3. Bd. 1. Stuttgart, 1954. S. 52. (MGH Schriften; 13/1). .

Митра упоминается впервые при папе Льве IX (1049–1054), когда архиепископ Трирский получил в качестве особого отличия «mitra romana», с тем чтобы он и его преемники «по римскому обычаю» носили ее при богослужении (илл. 4). Вскоре последовали аналогичные пожалования другим епископам и аббатам, так что уже в XII столетии митра перестанет быть прерогативой папы римского и превратится в обычное облачение католических прелатов. В данном случае свидетельства текстов на редкость точно подтверждаются иконографическими памятниками: изображения митры встречаются со второй половины XI в. — сначала изредка, затем все чаще, а с XII столетия в изобилии.