Михаил Бойцов: Зодчие, конунги, понтифики в средневековой Европе

И вот три года спустя Юстиниан II вызывает к себе в столицу нового римского предстоятеля, Константина I. Основной трудностью во взаимоотношениях императора и папы по-прежнему остается отсутствие подписи римского епископа под трулльскими постановлениями. Но если в свое время для решения этой проблемы папу Сергия I предполагалось доставить в столицу чуть ли не в кандалах, то его преемника Константина ожидали, напротив, необычайные почести. Впрочем, начало поездки, в которую Константин I отправился вместе с несколькими близкими ему клириками 5 октября 710 г., ничего хорошего не предвещало. Когда папа со спутниками, отправившись морем из Остии, ступили на пристань в Неаполе, их встречал там новый экзарх — патрикий Иоанн III Ризокоп, вероятно, сам только что прибывший с Сицилии [39] См. о нем прежде всего: A Dictionary of Christian Biography, Literature, Sects and Doctrines during the First Eight Centuries, Being a Continuation of «The Dictionary of the Bible» / ed. by W. Smith, H. Wace: in 4 vols. Vol. 3. L., 1882. P. 429; Hartmann L. M. Untersuchungen zur Geschichte der byzantinischen Verwaltung in Italien (540–750). Leipzig, 1889. S. 21; Prosopographie der mittelbyzantinischen Zeit / hrsg. v. der Berlin-Brandenburgischen Akad. der Wiss. nach Vorarbeiten F. Winkelmanns erstellt von R.-J. Lilie u.а. Abt. 1: 641–867. Bd. 2: Georgios [Nr. 2183] — [Nr. 4270]. Berlin; N. Y., 2000. S. 250. Nr. 2953. . Спустя совсем немного времени он по пути из Неаполя в Равенну заедет в Рим и… казнит там четырех высокопоставленных клириков, оставленных Константином I вести дела Римской церкви в его отсутствие — дьякона и vicedominus (т. е. правителя двор-ца) [40] Такое разъяснение этой должности приводится в кн.: Richards J. The Popes and the Papacy in the Early Middle Ages, 476–752. L., 1979. P. 298. О должностях в окружении папы, которые, кстати, впервые упоминаются именно в этом тексте, см.: Ibid. P. 275, 297–298. Саюлу, «аббата пресвитеров» Сергия, аркария Петра и ординатора Сергия. Во время этой расправы Константин I либо еще ожидал корабля или попутного ветра в порту Неаполя, либо же, скорее, уже был на пути к Сицилии.

Папская хроника оказывается здесь удивительно немногословной: упомянув в двух словах убийство папских приближенных, она воздерживается от каких бы то ни было оценок, объяснений или комментариев, так что повод для расправы остается скрытым от читателя [41] Исследователи лишь гадают о причинах карательной акции Иоанна Ризокопа. См., например: Hodgkin Th. Italy and Her Invaders, 600–744. Vol. 6. Bk. 7: The Lombard Kingdom. 2nd ed. Oxford, 1916. P. 375–376; Head C. Op. cit. P. 140–141; Stratos A. N. Byzantium in the Seventh Century. Vol. 5: Justinian II, Leontius a. Tiberius: 685–711. Amsterdam, 1980. P. 135. . Единственно, хронист усматривает в скорой и жалкой смерти экзарха (то ли в результате восстания его равеннских подданных, то ли, скорее, просто от болезни — историки точно не знают) наказание Божие за умерщвление римских клириков [42] «…qui veniens Romam decollavit Saiulum diaconum et vicedominum, Petrum archarium, Sergium abbatem presbiterum et Sergium ordinatorem pergens Ravennam proquae suis nefandissimis factis iudicio dei illic turpissima morte occubuit» (LP2. Vol. 1. P. 223). . Тем самым Liber pontificalis дает понять, что поразительную жестокость в Риме Иоанн Ризокоп проявил по сугубо личной инициативе. Последнее, однако, крайне маловероятно: столь крутые меры не могли не произвести сильнейшего впечатления на Константина I. Между тем, поскольку император был крайне заинтересован, чтобы предстоявший визит папы в Новый Рим принес желанные плоды, любые самовольные импровизации со стороны наместника были бы крайне неуместны. Так что эффект от римской расправы наверняка был заранее просчитан государем.

Юстиниан II, как о нем потом сообщали историки, весьма любил психологические игры с подданными, например, возвеличивая и осыпая почестями тех приближенных, кого собирался в ближайшем будущем казнить. В данном случае ситуация обратная: недвусмысленная угроза расправы создавала весьма своеобразный, даже жутковатый фон для последовавших далее преувеличенных проявлений государева благорасположения. Надо думать, что цель как казней, так и чествований была одна — повлиять на психологическое состояние папы и его спутников и сделать их сговорчивее. Однако для автора биографии папы Константина I главное — это почести, оказанные государем римскому епископу, из-за них хронист старательно стилизует Юстиниана II под «христианнейшего» императора. Чтобы не повредить рисуемому им же самим положительному образу, хронисту не стоило углубляться в разбирательство деяний патрикия Иоанна. Между тем в Италии IX в. не было принято вспоминать о Юстиниане II добрым словом. Даже предшествующие очерки в Liber pontificalis исполнены ненависти к тирану — в полном контрасте с тоном рассказа о понтификате Константина I. Несколько позднее — примерно в середине IX в. — Агнелл, автор равеннской Liber pontificalis , не будет скрывать антипатии к Юстиниану II, что понятно: в 709 г. императорский флот предпринял против Равенны суровую карательную экспедицию [43] См.: Agnellus von Ravenna. Liber pontificalis — Bischofsbuch. Lateinisch / Deutsch / Übersetzt u. eingeleitet von Cl. Nauerth. Teilbd. 1–2. Freiburg; Basel; Wien etc., 1996. (Fontes christiani; 21/2). Предположение, что Юстиниан II устроил нападение на Равенну, чтобы заручиться поддержкой папы Константина, делается в кн.: Head C. Op. cit. P. 137–141. К нему, однако, следует отнестись с осторожностью: у Юстиниана были и собственные причины для этой акции. Другое дело, что в Риме, судя по Liber pontificalis , к нападению на Равенну и аресту ее архиепископа отнеслись со злорадством: случившееся выглядело справедливым воздаянием за традиционное непослушание равеннской церкви епископу Рима. .