Михаил Бойцов - Зодчие, конунги, понтифики в средневековой Европе

А. П. Толочко в недавней монографии также указал на близость по времени хазарского посольства с просьбой построить Саркел и появления «росов» в Константинополе, хотя и посчитал их разными посольствами [97]. Его критика исторических гипотез о «неуловимом Русском каганате» [98]в целом совпадает с позицией автора этой статьи [99]. Под влиянием предшествующей историографии [100]Толочко усматривает в речи послов стремление заключить «договор любви» с франками, по образцу договоров с греками «от рода рускаго» («gentem suam Rhos vocari dicebant») [101]. Переговоры провалились, так как франки не знали «рода рускаго», а сами «росы» после расспросов признались, что они «от рода свеонов». Проблема упирается в понимание термина gens («род») франками — значение имени «русь», которую Толочко осторожно именует «каким-то сообществом», видимо, не подразумевая сообщество «родоплеменное», схожее с племенным объединением свеев, свеонов, хотя несколько выше сетует, что «мы никогда не узнаем, что за народ Рос представляли свеоны» [102]. Это сообщество представляется ему не народом, а торговой «Ост-Европейской компанией», состоявшей из разрозненных групп, не относящейся, вопреки недостоверному изложению Начальной летописи, к «единой руси» [103]. Представление о торговой доминанте, способствующей сложению квазигосударств, давно является общим местом историографических конструкций (достаточно вспомнить теорию «торговых городов» Ключевского и реконструируемый А. В. Назаренко «путь русских купцов», под именем «ругов» путешествовавших из киевского Приднепровья в Баварское Подунавье чуть ли не с VIII в.) [104]. Непосредственным предшественником Толочко был О. Прицак, предлагавший для реконструируемой им торговой компании хронологически более близкие аналогии, чем Ост-Индская (у Толочко) [105].

Представления о самостоятельном развитии разных регионов, где скандинавы включались в состав древнерусской элиты, также стало общим местом историографии [106]. Образец для таких представлений дает, как ни странно, правление Рогволода в Полоцке, упоминаемое Начальной летописью под 980 г. (здесь и А. П. Толочко готов признать достоверность ПВЛ) [107], хотя летописное известие свидетельствует как раз о нежизненности таких образований — самостоятельное полоцкое княжение было уничтожено Владимиром, направлявшимся из Новгорода в Киев. Тем не менее представления о некоем самостоятельном княжении в X столетии в Смоленске-Гнёздове, об особой «третьей Руси» в Верхнем Поволжье (со времен датского «норманиста» А. Стендер-Петерсена и до историографических конструкций О. Прицака там пытались локализовать и «Русский каганат») [108]и т. п. тиражируются в современной историографии. Ближе к эпохе становления Руси (к IX столетию) относятся рассказы восточных авторов о трех видах (центрах) Руси, хотя идентифицировать их не удается (определенно опознаётся только Киев — Куйаба): вероятно, эти рассказы отражают вариант русского переселенческого сказания, близкий легенде о призвании трех варяжских князей, вокняживших в трех городах, и т. п. [109]

Так или иначе, все источники называют формировавшееся в Восточной Европе IX в. элитное «сообщество» одним именем — русь : археология обнаруживает, что элитная культура выходцев «из-за моря» развивается в IX — Х столетиях синхронно с аналогичными скандинавскими памятниками — вплоть до упоминавшихся «обратных» воздействий, идущих из Восточной Европы (Хазарии и Волжской Булгарии) в Скандинавию. Единое имя руси оказалось настолько устойчивым (и было предано после крещения Руси всему восточноевропейскому славянскому народу и его земле) потому, что не соотносилось с племенными группами, участвовавшими в миграциях на Восток (преобладали выходцы из средней Швеции, но были и группы, переселившиеся в Верхнее Поволжье с Аландских островов, менее определенно — из Дании). Это имя означало дружину «гребцов», передвигавшуюся не на длинных кораблях викингов, а на приспособленных для рек Восточной Европы гребных ладьях [110].

Древнейшая русь действительно была активна на трансконтинентальных восточноевропейских магистралях, главной из которых в IX столетии был Дон с выходом в бассейн Оки и далее на Верхнюю Волгу, в Поволховье, Ладогу и Скандинавию: об этом маршруте свидетельствуют ранние клады восточных монет; восточное серебро стало поступать в Европу по окончании арабо-хазарских войн, с рубежа VIII и IX вв. [111]Один из ранних кладов (ок. 800 г.) [112]обнаружен на хазарском Правобережном Цимлянском городище (ПЦГ), охранявшем в IX столетии переправу через Дон: на левом берегу, как уже говорилось, был построен Саркел. Один из дирхемов клада отнесен к подражательному хазарскому чекану, на другой нанесено руническое (скандинавское) граффито [113]; во время раскопок на ПЦГ удалось обнаружить лишь половинку дирхема 796–797 гг.: В. С. Флёров считает, что регулярное поступление монеты на Дон относится ко второй четверти IX в. [114]Существенно, что материалы ПЦГ включают черепицу, это указывает на византийскую строительную традицию. Дон был осевой магистралью Хазарского каганата: неслучайно воздействие византийской строительной техники обнаружено В. С. Флёровым не только на ПЦГ, но и на Семикаракорском городище в низовьях Дона [115]. Укрепление домениальных владений хазарского кагана было связано с осложнением хазаро-печенежско-венгерских отношений. Продолжатель Феофана прямо называет врагами хазар правобережных печенегов, которые стремились из-за Дона вытеснить венгров из Причерноморья [116]. Очевидно, венгры были свирепым народом, угрожавшим международным путям, на который ссылались послы Рос [117]. Донской путь был магистральным как для Хазарии, так и для становившихся трансконтинентальных торговых связей «руси»; кроме того, Саркел должен был контролировать сухопутный маршрут, связывавший Волгу и Дон [118], а С. А. Плетнёва помещала его даже на отроге Шелкового пути [119]. Выводы М. И. Артамонова о ключевом месте Саркела были подкреплены раскопками С. А. Плетнёвой и В. С. Флёрова на ПЦГ, построенном напротив кирпичного Саркела из белого камня и обнаруживающем воздействие византийской крепостной архитектуры [120].