Михаил Бойцов - Зодчие, конунги, понтифики в средневековой Европе

Так или иначе, норманны и хазары оказывались в сфере интересов Византии в 830–840-е годы, и посредником в реализации этих трансконтинентальных интересов была начальная Русь.

Собственно русская — восточноевропейская — история в Начальной летописи, «Повести временных лет» (ПВЛ), начинается (под 859 г.) с рассказа о дани, которую брали с народов Восточной Европы варяги и хазары: «В лѣто 6367. Имаху дань варязи, приходяще изъ заморья, на чюди, и на словѣнехъ, и на меряхъ и на всѣхъ[,] кривичахъ. А козаре имахуть на полянех, и на сѣверехъ, и на вятичихъ, имаху по бѣлѣ и вѣверици тако от дыма» [141]. Затем в Новгород были призваны править «по ряду» (договору) варяжские князья, и Рюрик, сделавшись единовластцем, распространил свою власть на «всех кривичей» в верховьях Волги и Западной Двины, а также на мурому (Муром) на Оке. Археологи фиксируют концентрацию скандинавских древностей и кладов первой половины IX столетия в Юго-Восточной Прибалтике, Поволховье и на Верхней Волге и Оке, т. е. там, где действительно жили чудь, словене, кривичи, меря и мурома.

Фраза, вводящая рассказ о дани, подверглась конъектурным исправлениям в современных изданиях (ПВЛ в лаврентьевской редакции под 859 г.) [142], ибо издатели усмотрели в перечне племен-данников белозерскую весь. Соответственно дань брали «на чюди, на словѣнехъ, на меряхъ и на всѣхъ, кривичах», а призывали варягов не только «чюдь, словенѣ, кривичи и вси», а «чудь, словене, кривичи и весь». Конъектура основывается на методах шахматовской реконструкции текста начального летописания: в легенде о призвании князей сказано, что один из призванных братьев, Синеус, получил Белоозеро, где (согласно космографическому введению к ПВЛ) «сидела» весь. И хотя в Новгородской первой летописи (НПЛ), которую Шахматов считал коррелятом начальной редакции летописного текста, нет упоминания о варяжской дани со «всех кривичей», как нет и упоминания о хазарской дани (не актуальной для северной Новгородчины), а призывают варягов лишь чудь, словене и кривичи, возможности «историцистской» реконструкции текста оказались важнее. Позднейшие издатели настаивали, что переписчики древних сводов приняли этникон «весь» за местоимение [143]. Скорее, интерпретаторы текста ПВЛ не поняли значения местоимения в летописи: в отношении «всех кривичей» оно имело смысл в контексте космографического введения, где кривичи располагались в обширном регионе у истоков трех трансконтинентальных водных магистралей — Западной Двины, Днепра и Волги. НПЛ при редактировании была лишена космографического введения, и словосочетание «все кривичи» было непонятным. Столь же неясным и анахронистическим для НПЛ, сокращавшей ПВЛ, было выражение «вся русь» в отношении пришедшей с призванными князьями дружины — его заменили на «дружину многу», ведь «русь» для новгородца пребывала в Киеве, а не в «заморье». А. А. Шахматов, признававший «заморское» (скандинавское) происхождение имени «русь», воспринимал его (вслед за ПВЛ) как обозначение народа и интерпретировал выражение «вся русь» в буквальном смысле: летописец знал, что в Скандинавии нет народа русь, стало быть, призванные князья переселили весь этот народ с собой в Восточную Европу [144]. Между тем от имени «всей руси» был заключен первый договор с греками (911 г.) — речь шла о дружине, диктовавшей условия договора [145].

Имя «русь» было воспринято славянами при прибалтийско-финском посредстве: финны именуют Швецию Ruotsi, эстонцы — Rootsi, что указывает на участие чуди в передаче шведского наименования славянам: со времен В. Томсена известно, что это наименование означало не народ, а дружину «гребцов», ведь по рекам Восточной Европы, как уже говорилось в связи с известием Бертинских анналов, невозможно было перемещаться на длинных кораблях викингов, нужны были гребные суда [146].

Верифицирующей возможностью обладает при умножении подобных конструкций археология: «до последней четверти X в. летописная весь оставалась в стороне от непосредственных этнических контактов со славянами» [147]. Н. А. Макаров (вслед за А. Н. Башенькиным) настаивает, что на берегу Белого озера «небольшая группа (весских. — В. П. ) памятников не соответствует летописным характеристикам веси как одного из главных участников событий, связанных со становлением Северной Руси» [148]. Впрочем, «главным участником» исторических событий весь можно считать, лишь принимая приведенную выше конъектуру, трансформирующую текст летописи. К концу X в. не только весь, но и славяне, и «небольшое количество скандинавов» стали жителями Белоозера [149], что нашло отражение в белозерском эпизоде «варяжской легенды».