Иван Клулас - Повседневная жизнь в замках Луары в эпоху Возрождения

Самыми насущными являлись расходы на одежду, ведь для того, чтобы появляться на церемониях, приходилось постоянно обновлять гардероб. Так, вступление в орден Святого Духа вынуждало дворянина покупать за 400 экю плащ-манто из генуэзского бархата на подкладке из оранжевого атласа, с вышитым золотой нитью узором в виде восьми сверкающих лучей. Так как накидку надевали самое большее на несколько часов в году, а стоила она невероятно дорого, рыцари старались брать ее напрокат и присутствовали на заседании по очереди. Узнав об этом, король издал указ, обязывавший каждого нового члена после церемонии приема сдавать свой плащ под расписку казначею, у которого он и оставался.

Самые богатые сеньоры разорялись на украшениях, ведь золотая цепочка стоила минимум 1200 ливров. Сознавая трудности придворной жизни, король несколько раз, в частности в 1533 году, регламентировал правила ношения роскошных одежд и дорогого оружия, но когда сам государь и его семья превратили пышные приемы при дворе в систему управления государством, это «зло» стало невозможно искоренить.

Чтобы существовать и выглядеть соответственно занимаемому рангу, придворные брали в долг огромные суммы. Самые знатные вельможи занимали целые состояния. Так, в 1574 году у маршала Монморанси было 400 тысяч долга, а за тринадцать лет, с 1573 по 1586 год, граф де ла Рош-Гийон занял 50 тысяч ливров. Что же касается герцога Генриха де Гиза, человека, любившего удовольствия и щедрого по отношению к своим близким, он занимал деньги у всех. На момент трагической смерти он был должен множеству людей более миллиона ливров. А ведь ежегодно он получал из Испании по 200 тысяч ливров. Таким образом, глава католической Лиги, жестокий и беззаботный одновременно, оказался одним из проигравших в этой причудливой придворной игре, в которой родовитые феодалы, находясь возле монарха, продолжали бороться за влияние, причем эта схватка больше походила на блестящий праздник. Но Гизу предстояло вскоре пасть жертвой этой борьбы в самой последней ее сцене, которую династия Валуа разыграла в долине Луары, в то время как погребальный колокол уже звонил по эпохе Возрождения.

Двенадцать лет отделяли первые Генеральные Штаты в Блуа от вторых, собравшихся в городе осенью 1588 года. Их вызвала одна и та же причина, а именно, необходимость найти денежные средства для восстановления единства веры, своевременного судопроизводства и, наконец, гарантии нерушимого государства. Но если в 1576 году король действовал по своей воле, то теперь он почувствовал серьезное давление угрожающей по величине общественной силы — Лиги. Это объединение католиков и приверженцев герцога Гиза стремилось вынудить Генриха III уничтожить протестантскую партию. Однако монарх на это не решался. После смерти наследника престола — его брата Франциска-Эркюля Анжуйского в 1584 году трон мог унаследовать только Генрих Наваррский, глава реформаторов. Переговоры с ним при посредничестве королевы-матери отнимали у короля много времени. Герцог Генрих Гиз, напротив, решил одержать победу над наваррцем. В 1585 году он объединился с Филиппом II Испанским, который пообещал ему 600 тысяч экю (увеличив впоследствии эту сумму до миллиона) на покрытие расходов, связанных с началом войны против протестантов.

Парижская Лига завладела почти всем королевством. Подставным лицом, за которым укрывался герцог, был старый кардинал Бурбонский, дядя короля Наваррского, объявивший себя первым принцем крови. Он объявил себя единственным законным наследником французского престола в силу своей приверженности католической вере. В июле 1585 года Гиз и Бурбон навязали королю Немурский мир, по которому он брал на себя обязательство навсегда запретить проведение протестантских служб. Это послужило объявлением войны протестантам, но военные действия были недолгими. Однако Гиз успел получить известное ранение в щеку, из-за которого его прозвали Меченым. Чтобы помешать любым соглашениям государя с Генрихом Наваррским, Гиз решил в апреле 1588 года захватить в плен короля и убить его главного фаворита — герцога д'Эпернона (другой его миньон, Жуайез, недавно погиб в бою). 8 мая, несмотря на запрет короля, Гиз приехал в Париж. В ответ государь ввел в столицу французскую и швейцарскую гвардии, но этим лишь подлил масла в огонь. 12 мая горожане Парижа вместе со студентами стали возводить баррикады. Опасаясь пленения, 13 мая король бежал из города, а 14-го укрылся в Шартре, оставив в Париже на положении заложников королеву-мать и супругу.