Пьер Брюле: Повседневная жизнь греческих женщин в классическую эпоху

Встреча с греческими женщинами предполагает погружение в глубь веков, и, следовательно, ответы на два вопроса: какие источники о них сообщают и кто о них писал? Родиться женщиной означало практически не иметь шансов оставить след в истории. Прибавьте к этому бедность, неучастие в политических делах и подчиненное положение — и наши попытки узнать что-либо об их жизни почти равны нулю. Так было повсеместно. И античная Греция не исключение. Здесь женщины несли двойной груз, если они являлись еще и рабынями, либо чужестранками, либо людьми, исключенными из общества. Их следы могли сохраниться только случайно, в то время женщины не интересовали своих современников. Поэтому в этой книге речь пойдет в основном о тех, кто страдал от своей принадлежности к женскому роду, о женщинах, социально избранных, о небольшой их части. А на вопрос — кто о них писал, ответить довольно просто: в Греции слово всегда принадлежало мужчинам. Обрывки стихов Сапфо, с одной стороны, и целая библиотека, с другой! Таким образом, все или почти все, что известно о женщинах, исходит от мужчин, и все или почти все возвращается к ним же. Но это только на первый взгляд непонятно, какая им от этого выгода. Дело в том, что, говоря о женщинах, мужчины все время говорят о себе и, значит, обо мне тоже. Итак, мои поиски греческих женщин оказались связаны с преодолением трудностей: освобождением от мужского кожуха, мешающего мне увидеть хоть немного из принадлежавшего им «каждодневного мира», постичь суть культуры, столь мало ими интересовавшейся. Однако в нашем распоряжении только свидетельства мужчин, поэтому нам не остается ничего другого, как внимательно к ним прислушаться. И если невозможно проникнуть в мысли женщин, узнать, каковы были их взгляды на мир, попытаемся по крайней мере составить представление об их обыденной жизни. А поскольку они не существовали сами по себе, исследования женского пола вновь возвращают нас к мужчинам, к «союзу» полов (как говорит один из персонажей книги), к обществам, в которых они жили, к культуре, в которой они были растворены.

Конечно, описать в этой книге одновременно повседневную жизнь греческих женщин и их историю довольно трудно. «Повседневность» — это жизнь во всем ее многообразии, это то, что делает ее сносной. Но как сочетать историю и повторяющиеся изо дня в день события? Как рассказать об одном обычном дне женщины? И о какой женщине? Конечно, существуют тексты, изображения (плохие и редкие), глядя на которые, можно попытаться представить, чем они занимались, но подобная реконструкция их повседневной жизни представляется утопичной. Повседневность убивает историю, а между тем история господствует над повседневностью. И как ответить на вопрос (если это вообще возможно) — каким образом, куда ускользнул этот человеческий поток, образованный миллиардами дней, наполненный мириадами слов, жестов, мыслей, в общем то, что могло бы называться историей, если бы об этом сохранились хоть какие-то сведения? Будучи повседневной, жизнь все равно меняется. Как повторить это движение? Что касается мужчин, то это не так сложно. Нам известно, как менялись их способы строительства, ведения войны, их политические, философские, религиозные взгляды, их мечты; но их равнодушие к делам и заботам своих современниц — к приготовлению пищи, стирке, ткачеству, беременности, родам, воспитанию детей, молчаливое игнорирование чувств женщин лишают нас этой части истории. Между тем история ссылается на повседневность, не признаваясь в этом. Греческие женщины были в тени и там и остались. Отсутствие «греческой женщины» в истории объясняется тем образом жизни, который заставляло ее вести тогдашнее общество, ее более низким положением по отношению к мужчине.