Алла Краско - Три века городской усадьбы графов Шереметевых. Люди и события

12 июня 1905 года он писал Султанову из Троице-Сергиевой лавры, куда приехал, чтобы найти «…успокоение среди безумия и всяческого бреда… Теперь каждый хочет быть лидером – все равно на какой ниве, лишь бы прослыть и прославиться. Я не причастен к сектам оным…». Но, несмотря на все тяжелые обстоятельства переживаемого момента, в том же письме он утверждал: «…Над Россиею еще нельзя ставить креста…»

Идеи буржуазных реформ, которые витали в русском обществе в 1905 году, граф Шереметев в письме с Султанову назвал «реформенной холерой». После 17 октября 1905 года, как рассказывали в великосветских гостиных, он приказал портрет государя, висевший в его комнате, повесить на чердак, что, как злобно писал позже Витте, «…не помешало ему продолжать царедворствовать…».

Реформы, которые стали следствием поражения страны в войне с Японией и начавшейся революции, сильно изменили страну. 25 октября 1905 граф Сергей Дмитриевич писал своему другу: «…Теперь бесплодно возвращаться к утраченному. То, что происходит на Руси ныне, – это тот хаос, который овладевает мозгами человеческими во все роковые годины дней гнева, в такие времена борьба бесплодна. Все понятия сбились, своя своих не познают, что же будет из всего этого – логически вывести невозможно, в России же и подавно. Все „призраки“ восстали давным-давно забвенных смутных дней! Тени самозванцев-воров, тени Стеньки Разина и Пугачева, нашествие „двунадесяти язык“, норманнские грабежи и половецкие набеги, татарская неволя и польское господство, бироновщина и аракчеевщина… Все поднялось с глубокого дна тысячелетнего прошлого, все предъявляет права на обновление… Не то ли происходило в те времена, когда человеческая гордыня воздвигала нелепое здание для достижения небес? …И да воскреснет Русь, озаренная невечереющим светом Христовым!»

29 апреля 1906 года он делился с Султановым своими мыслями о новоизбранной Государственной думе и о назначении министром внутренних дел П.А. Столыпина: «…Эти свистящие, эти кричащие – не русский народ, а новейшей формации продукты…» «…Выбор нового правительственного особника для меня успокоителен… это честность и знание крестьянского дела. Это не эквилибрист и не государственный саврас без узды, каковыми награждаема была Россия. Он, с помощью Божьей, внесет с собою добросовестный труд и добро. …Мы мастера на грубость, на задор, на двуликость Януса, но не разумные убеждения и твердую политику, недостает властности… Не нужны ежедневные проявления такой власти, но нужно, чтобы познали, что она есть, и долг свой он исполнит до конца».

Россию потрясали крестьянские восстания и погромы помещичьих усадеб, пострадали и некоторые шереметевские имения. Граф Сергей Дмитриевич, получив известия о погромах в тульском имении Серебряные пруды, писал Султанову, что он видит в этом деградацию русского человека.

Ему казалось, что правительство действует недостаточно эффективно: «…Что касается правительства, встряхнувшегося после последних событий, то по своему беспощадному легкомыслию оно все менее внушает доверия. Двойственность в приемах и словах… усиливается, заигрывание и движение „влево“, преступная слабость и неустойчивость, полное непонимание народного духа, полное презрение к истории, полное невежество в краеугольных вопросах церковных. Одно лишь чудо может спасти Россию от гибели!..» (письмо от 28 августа 1906 года). «…Новый год встретили тихо,… с трепетом ожидая какого-нибудь шального акта, но Столыпин упрочился, хотя рескрипт ему был холодный и без благодарности…» (5 января 1907 года из Михайловского). В письме от 7 февраля 1907 года он назвал новый избирательный закон невменяемым и очень емко выразил свое отношение к текущему моменту: «…по-моему, оно, правление, и не конституционное, и не самодержавное, а декадически-деспотическое, и при том на Венецианский лад…»

Смерть Султанова явилась для графа Сергея Дмитриевича большой потерей. В последующие годы он так же откровенно, как и в письмах к Султанову, делился своими мыслями с Сергеем Федоровичем Платоновым.

С.Ф. Платонов окончил историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета и был оставлен при Университете «для подготовки к профессорскому званию». Его магистерская и докторская диссертации посвящались периоду Смуты в России, что особенно сблизило с ним графа Шереметева, интересующегося событиями того же периода русской истории. В 1890 году Платонов стал профессором Университета и служил там до середины 1920-х годов. В 1920 году он избирается академиком Российской Академии наук.