Вадим Парсамов - На путях к Священному союзу - идеи войны и мира в России начала XIX века

Далее разговор перешел на Ж.-Ж. Руссо:

Государь уверял, что философия Руссо менее повредила религии, чем сочинения Вольтера. Многие филантропические идеи этого писателя, по-видимому, нравились государю и подходили к складу его ума. Я также отметила некоторые соответствия между идеями государя о всеобщем мире и сочинением Сен-Пьера [Шуазель-Гуфье, 1999, с. 295].

Речь, скорее всего, шла не об обширном (в трех томах), к тому же трудно читаемом, и даже не о его сокращенной редакции («Abrégé du projet de paix perpétuelle») произведении Ш.И. Сен-Пьера «Проект вечного мира в Европе» (1717 г.), а об обработке этого труда Руссо, снабженного суждениями самого философа по проблеме вечного мира. Среди филантропических идей Руссо, о которых говорит Шуазель-Гуфье, идея вечного мира была одной из самых популярных, и нет сомнения, что юный Александр, воспитываемый Лагарпом на примере Генриха IV, хорошо эти идеи знал.

Собственно говоря, сама идея была широко распространена и даже во времена аббата Сен-Пьера не являлась новой. Она прочно вошла в разряд прекраснодушных мечтаний человечества, не рассчитанных на практическое воплощение. Но у Руссо она приобретает несколько неожиданный и даже в чем-то парадоксальный поворот. Вечный мир Руссо считает вполне осуществимой идеей, воплощению которой в жизнь помешала историческая случайность – убийство миролюбивого короля религиозным фанатиком.

В замыслы Генриха IV, в том виде, как они излагаются в мемуарах его министра М. Сюлли, входил проект христианской республики, предполагающий объединение европейских государств. «Король, – пишет мемуарист, – говорил мне о политической системе, посредством которой можно было бы поделить Европу и управлять ей, как одной семьей…Он узнал секрет, как убедить всех своих соседей в том, что его единственная цель заключается в сбережении для себя и для них тех огромных сумм, в которые обходится содержание людей на войне… чтобы освободить их навсегда от страха перед кровавыми катастрофами, столь частыми в Европе, обеспечить нерушимый покой и, наконец, соединить всех неразрывными узами, так чтобы все государи могли жить после этого между собой как братья и навещать друг друга, как добрые соседи, без церемониальных трудностей и без расходов на выезд, которые служат только для того, чтобы ослепить, нередко скрывают при этом нищету» [Sully, 1778, p. 309, 318].

Для установления подобной идиллии необходимо было решить два вопроса: религиозный и политический. Религиозный вопрос решался следующим образом: в Европе существуют две христианские конфессии – католицизм и протестантство. Поскольку протестантство не представляет чего-то единого, то оно, в свою очередь, подразделяется на собственно протестантство и реформацию. Таким образом, Европа делится на три региона: в одном преобладает католицизм, в другом – протестантство, в третьем – реформация. В результате оказывается, что в масштабах всей Европы каждая из конфессий занимает сильную и слабую позицию одновременно. Это должно навести государей на мысль, что никакая из трех конфессий не может быть уничтожена, а, следовательно, религиозные войны бессмысленны. Для большего сплочения между собой христиане должны объединиться и изгнать неверных с европейского континента. После того как нехристианские народы будут побеждены, они будут организованы в «новые королевства, которые провозгласят свое единство с христианской республикой» [124].

Для решения этой задачи Генрих IV, как утверждает Сюлли, вступил в переговоры с папой Павлом V и предложил ему быть «общим посредником, для того чтобы установить мир в Европе, и чтобы превратить войну, которую постоянно ведут государи в вечную войну (une guerre perpétuelle) против неверных» [Sully, 1778, p. 349].

Политический аспект этого проекта предполагал противостояние европейских государств австрийскому господству в Европе. Для этого предлагалось «лишить австрийский дом всех владений в Германии, в Италии, в Нидерландах; словом, ограничить его одним Испанским королевством, запертым между океаном, Средиземным морем и Пиренеями» [Ibid., p. 328].

Европейское равновесие будет достигнуто образованием 15 государств с различной формой правления: шесть великих наследственных монархий (Франция, Испания, Англия, Дания, Швеция и Ломбардия), пять выборных монархий (Римская империя, Папство, Польша, Венгрия и Богемия) и четыре республики (Венеция, Италия, Швейцария и Бельгия). Для поддержания внутреннего и внешнего порядка будет создан Европейский генеральный совет по образцу греческой Амфиктионии.