Сергей Васильев: Псковская судная грамота и I Литовский Статут

1.1. Сябры

1.2. Дворянин-дворанин, пристав, сутяжники-сутяжие, сочить-сокосоченье, извод-звод

1.3. Головщина, бой, разбой, наход, грабеж

1.4. Пенязи

Юридическая терминология, усвоенная деловой письменностью Великого княжества Литовского, имеет корни в древнерусской юридической терминологии [33]. Характеризуя терминологию Литовского Статута, И. А. Малиновский отмечал, что законодатель пользуется словами разговорного языка в их житейском смысле, многие понятия не имеют специальных терминов, но некоторые слова уже употребляются в техническом значении [34]. Данную характеристику, думается, можно отнести и к терминологии Псковской Судной грамоты [35].

Вместе с тем следует признать, что юридическая терминология Великого княжества к моменту издания Статута представляла собой довольно развитое явление. Так, в «книгах судовых» применительно к первой трети XVI в. выявлено 98 различных наименований документов [36].

Как Псковской Судной грамоте, так и Литовскому Статуту известны следующие общие, а также родственные термины: сябры, дворянин-дворанин, пристав, сутяжники-сутяжие, сочить-сок-осоченье, извод-звод, головщина, бой, разбой, наход, грабеж, пенязи.

Как Псковская Судная грамота, так и I Литовский Статут знакомит нас с социальной категорией, неизвестной Русской Правде, – «сябрами». Псковская Судная грамота упоминает «сябров» в двух статьях, I Литовский Статут – в одной. В ст. 106 Грамоты речь идет о земельном споре между «сябрами» и лицом, купившим участок земли или леса с пчелиными угодьями: «А кто с ким ростяжутся о земли или о борти, да положат грамоты старые и купленную свою грамоту, и его грамоты зайдут многых бо сябров и борти, и сябры вси станут на суд в одном месте, отвечаючи ктож за свою землю или за борть…» [37]Псковская Судная грамота проникает таким образом в мир общинников-«сябров», регламентируя отношения между общинниками и частными землевладельцами [38]. Основным аргументом тяжущихся сторон служили грамоты: «…да и грамоты перед господою покладут, да и межников возьмут и тои отведут у стариков по своей купной грамоте свою часть…», – так описывает Псковская Судная грамота процесс доказательства права на землю.

Появление грамот у общинников – «сябров» является свидетельством изменения общинных отношений с течением времени, проявлением отношений нового типа [39]. О такого рода грамотах свидетельствует и «Ободная вастечских сябров на Вастечскую землю», в которой, в частности, говорится: «Се розпашь сябри вастечкии обод Вастечкии земли с старых грамот» [40].

В западнорусских землях «сябры» владели земльной собственностью «подъле давного обычая» [41].

По I Литовскому Статуту «сябры» выступают в роли «коллективного землевладельца». Ст. 24, р. VI, имеющая название «А коли б хто мел с ким именье недельное себреное (как мает на люди сябреные справедливост чинити)», говорит о порядке разрешения земельных споров, причем «братьи делное або неделное або которые колве иные сяброве», по-видимому, – мелкие землевладельцы-вотчинники [42].

Равенство перед судом «сябров» и землевладельца явствует из Псковской Судной грамоты, судебный спор по которой решается перед господою в присутствии обеих сторон. Вообще же Грамота не делает различия между крестьянином, живущим на общинных и во владельческих землях [43]. Псковские обычаи – «пошлины», вероятно, благоприятствовали «сябринному» землевладению [44].

Подобные отношения известны и Новгородской Судной грамоте, где «сябры» – «шабры» также являются совладельцами земли [45]. Ст. 24 гласит: «А кто с кем ростяжется о земле, а почнет просить сроку на управы, или на шабъры, ино ему дать один срок на сто верст три недели, а далее и ближе, а то по числу; а ему сказать шабра своего на имя, за кем управы лежат, по крестному целованию, да и по руце ему ударити с истцом своим; а посаднику приложить к срочнои грамоте своя печать…» [46]

Древнейшее упоминание «сябров» относится, по-видимому, к XII в. В принадлежащем митрополиту Клименту Смолятичу «Послании презвитеру Фоме» читаем: «…да скажю ти сущих славы хотящих иже прилагают дом к дому и села к селам изгой же и себры» [47]. Далее упоминаются: «…домы и села и борти и пожни сябр же и изгой» [48]. Из этого чрезвычайно интересного свидетельства явствует, что сябры населяли целые села и выступают (наряду с «изгоями») как некая социальная категория.

Между тем существует точка зрения, согласно которой «сябр» – это всего лишь член одной общины, сосед [49], а «сябры» – крестьяне, соединившиеся для современной обработки земли [50]. Приведенное свидетельство дает основание предположить, что значение терминов «сябр», «сябры» не исчерпывается только лишь обозначением соседства.