Юлия Кантор - Невидимый фронт. Музеи России в 1941–1945 гг.

Уже тогда коллектив научных сотрудников начал собирать материалы, необходимые для восстановления и реставрации законсервированных памятников архитектуры и искусства, разрушенных за время войны пригородных дворцов-музеев и парков. Именно в дни блокады, находясь в Исаакиевском соборе, сотрудники Гатчины, Пушкина и Петергофа разрабатывали подробные планы для будущих монографий об этих пригородах [219] Исаакиевский собор в годы войны… .

Научно-исследовательская работа сотрудников музеев Гатчины, Павловска, Петергофа, находившихся в блокадном Ленинграде, была устремлена в будущее. Хорошо зная, что оставит враг после себя, они заранее готовились к возрождению дворцов-музеев. Так, в 1943 г. И. К. Янченко составила каталог по историческим помещениям Арсенального каре Гатчинского двора (архитектурно-декоративное и мебельное убранство, сведения по истории создания и позднейших реставрациях, о состоянии к началу войны): С. Н. Балаева подобрала и проанализировала изобразительный материал, описание Большого Петергофского дворца было сделано М. А. Тихомировой; А. И. Зеленова проделала аналогичную работу по Павловскому дворцу-музею. Кроме того, сотрудники Объединенного хозяйства музеев вели специальные занятия по истории пригородных дворцов и парков с кинооператорами «Лентехфильм» с тем, чтобы помочь им правильно определить первоочередность съемок в Гатчине, Павловске, Петергофе и Пушкине, когда эти места будут освобождены от фашистских оккупантов [220] Тихомирова М. А. Памятники. Люди. События. Из записок музейного работника. Л., 1984. С. 75. .

Еще одним «фронтом работ» для хранителей были лекции по истории города, истории ратной славы, о преемственности поколений в борьбе с захватчиками: работников музея приглашали в воинские части. Любовь к городу, гордость его традициями, его историей, его памятниками приобрели в годы войны особую силу и значение.

В распоряжении хранителей была еще и комната в подвале собора. Сюда входили через маленькую боковую дверь с того же южного портика. Чтобы попасть в небольшое помещение, оборудованное для работы, нужно было спуститься по скользкой каменной лестнице, пройти по лабиринту темных коридоров, по доскам, под которыми хлюпала вода. Здесь стояли шкафы с документацией фондов, большой письменный стол, стулья, печка. Но сотрудники работали в этой комнате редко, поскольку уйти в подвал значило оторваться от внешнего мира, не знать, что происходит вокруг, даже в самой непосредственной близости к собору. Там, снаружи, люди слышали разрывы снарядов и стук метронома (во время воздушной тревоги он стучал не 60 раз в минуту, как обычно, а в два раза быстрее). Сюда же не долетало ни звука извне. Здесь всегда стояла глухая тишина.

По страницам архивных документов, посвященных приказам по Объединенному хозяйству музеев, можно проследить как сухие факты истории, так и судьбы людей. Несмотря на военные действия, они работали, выполняли свои обязанности, болели и получали выговоры, как, например: «Бриллиантову Б. Л., коменданту Объединенного хозяйства, объявляется строгий выговор с предупреждением за нарушение правил по светомаскировке здания Музея истории и развития Ленинграда». Были и трагические записи. Вот лишь одна из многих: «Дворник антирелигиозного музея Околот В. Ф. в связи со смертью исключен из списков личного состава» [221] Скуднова И. Исаакиевский собор в годы Великой Отечественной войны / Международный проект: Leningrad-spb-blokada.net URL: http://leningrad-spb-blokada.net/ index.php?id=53&Itemid=55&option=com_content&view=article .

Летом основным местом работы становился южный портик собора. Только там, за высоким забором, можно было просматривать, просушивать и проветривать, то есть «лечить воздухом» музейные вещи. Забор скрывал необычное и яркое зрелище. На веревках, привязанных к колоннам, сушились яркие полотнища тканей и вышивок. На гранитных плитах портика стояли золоченые кресла и диваны, между колоннами на веревках развевались на ветру многоцветные ковры, портьеры и гобелены, а у основания колонн размещались картины, вынутые из рам (их сушили, поворачивая обратной стороной холста к солнцу) [222] Матвеева О. «К 65-летию Победы. Исаакиевский собор в годы войны»… .

В тяжелейшей деятельности по выносу вещей на портик принимали участие все сотрудники вместе с пожарной охраной. Вещи «дышали воздухом» до вечера, потом их возвращали обратно в собор.

Когда Исаакий оказывался в районе обстрела, приходилось все эти подчас непосильно тяжелые для изможденных людей кресла, диваны и ковры затаскивать внутрь. А когда опасность отдалялась, вновь выносить на портик – для «лечения» необходимо было пользоваться каждой минутой.