Петр Панкратов - Добрые люди. Хроника расказачивания

— Истратили свою ступицу, берите леса на четыре ступицы. Истратили свой обод — берите на четыре обода. А дальше посмотрим.

Первого марта в лесхозе был праздник: Трофим Васильевич выдавал зарплату всем штатным и временным рабочим. Уходчики за лошадьми получили по пятнадцать рублей, участвующие в заготовке леса — по двадцать рублей. Недовольных не было.

На другой день, идя от мастеров, Михаил Иванович думал: рохля наш Красненький. Кумылга по всем показателям хуже нас, а уже получили и радио и свет.

Вместо конторы лесхоза Михаил Иванович зашёл в контору Совета. Поздоровавшись с Долговым, Красненький указал ему жестом сесть, он ждал звонка.

Телефон зазвонил. Красненький с проворностью матёрого кота ухватил трубку.

— Горшков на проводе. Так. Беру. Записываю.

Михаил Иванович вплотную подошёл к Красненькому и подал знак, что он хочет говорить с Урюпинской. Красненький продолжал:

— Всё понятно, Тимофей Лукич. С Вами хочет поговорить гражданин нашей станицы, награждённый Будённым именной шашкой и именными часами, попечитель наших школы и больницы. Нужный и полезный человек. Он спас станицу от голодной смерти, а потом одел её и обул. Передаю трубку.

— Алло, Тимофей Лукич, я, Долгов Михаил Иванович, избран людьми станицы, чуть не оговорился казаками станицы, попечителем школы и больницы.

Наша школа лучшая в округе. Наша больница лучшая в округе. Наш хирург делает великолепно все операции. К нему едут люди их других станиц. Но делает он операции при свете керосиновых ламп. А свет от лампы колебящийся и неверный, можно запросто загубить жизнь. А мы на это не имеем права. Можно подумать, что награждение идёт не по заслугам. Кумылженский район по всем показателям хуже нашего, а радио получил и купается в лучах электросвета. Недавно, то есть в январе, у нас организован лесхоз. Он уже начал выпускать продукцию, но всё делается вручную. Я прошу Вас выделить нам электростанцию и радиостанцию до половодья, а оно начнётся двадцать пятого марта и закончится пятнадцатого июля.

— Михаил Иванович, самая большая задержка может быть в столбах, мы их получаем в Нижнем Новгороде. А сплавляем по Волге, когда лёд пройдёт.

— Тимофей Лукич, не нужны нам Нижегородские столбы. У нас есть чудесные свои дубовые столбы в неограниченном количестве. Я прошу Вас сейчас позвонить в Кумылженскую контору связи, чтобы оттуда специалист по столбам выехал сегодня же к нам. Мы его свозим в лес, он посмотрит, оценит столбы и в конце дня от нас позвонит Вам. Вопрос будет решён за полдня. Завтра Вы можете заниматься отгрузкой нам электростанции и радиостанции.

— Михаил Иванович, до свиданья. Кладите трубку, я буду звонить в Кумылгу.

— До свиданья, Тимофей Лукич, я надеюсь, что Вы выполните мою просьбу, исправите ошибку.

Тимофей Лукич позвонил не только в Кумылгу, он позвонил и в Михайловскую контору связи, которая должна была отправить сегодня электростанцию в Даниловку и узнав, что они ещё не отправлены, приказал отправить их в Прихопёрскую.

— Сколько подвод занято под электро- и радиостанциями? — спросил Тимофей Лукич.

— Всего десять пароконных ломовых подвод. Всё уложено, всё упаковано брезентами, увязано бечевами, — ответил начальник Михайловской конторы связи.

— Завтра утром, в четыре часа, не позже, Вы, Виктор Петрович, отправляете их, но не в Даниловку, а в Прихопёрскую. Переделывайте документы и с Богом. Ночуют ваши люди в Кумылге, а послезавтра в Прихопёрской, я позвоню, вас встретят.

В середине дня Кумылженский связист явился. Его повёз показывать столбы Михаил Иванович.

Столбы были приняты по высшему классу. Кумылженский связист позвонил лично Тимофею Лукичу и сообщил, что столбы превзошли все его ожидания.

Тимофей Лукич, выслушав доклад о столбах, поблагодарил связиста и попросил к телефону Ивана Павловича Горшкова. Он передал ему, что послезавтра, во второй половине дня, радиостанция и электростанция будут в Прихопёрской. Десять подвод.

— Ждите, Иван Павлович, инженеров, техников-связистов и электриков, я на днях пришлю. А Вы подберите толковых людей, человек шесть — восемь, поставьте к инженерам, они ваших людей научат чему надо. К отъезду специалистов ваши люди будут знать всё и будут иметь допуск к работе. До свидания.

— До свидания. И спасибо великое, Тимофей Лукич.

Весна 1929 года вступала в свои права. Это была весна последнего года, когда российский крестьянин жил более или менее спокойно и сытно. Урожай наметился хороший, мора ни на людей, ни на скотину не было.