Петр Панкратов - Добрые люди. Хроника расказачивания

— Поговори, — согласился Иван Ананьевич.

— Огород разработаете. Там такая земля, что арбузы родятся здоровенные. Не только видел, но и ел. Лес, луг, вода — всё рядом. Рыбу не ловит только ленивый. Имей только три закидушки по три крючка. И вы будете иметь девять рыб не менее двух килограммов каждая, — это восемнадцать кило. Восемь сами съедите, а десять засолите. Десять дней и кадка рыбы в сто килограммов. А можно и зимой рыбу ловить, для интереса, и польза будет.

— Семён Афанасьевич, сколько Вам лет?

— Мне идёт вот уже как месяц двадцатый год.

— А рассуждаете как сорокалетний.

— Не обижаюсь. Господь меня умом не обделил. Ой, Господи, прости меня грешного и недостойного раба Твоего Семёна. Я уже полез за борозду, хвалиться начал. Грех-то какой! Прости меня, грешного, — Семён встал и трижды перекрестился.

Второй раз приехали к Ивану Ананьевичу уже затемно. Вечером класть стог стали Михаил, Павел, Иван Семёнович. На стогу была Даша.

Семёна и Тоню отпустили отдыхать. Они, набрав по охапке сена и постелив его во дворе, упали и сразу уснули.

Утром Семён проснулся и огляделся. Солнце давно встало. Тоня сидела на дышлине, закрыв лицо руками.

— Спишь, Антонина Ивановна?

— Не до сна мне, когда мне было пятнадцать — шестнадцать лет, я бегала, делала, что отец скажет, пела, плясала и горюшка не знала. А теперь мне исполнилось семнадцать лет. Женихи пошли один другого хуже. Одного ты вчера видел — Костя Иванов, умный работящий, всё умеет делать, уважительный, но заячья губа… Как с ним жить?

И другие не лучше. А отец сегодня мне сказал: «Если за две недели не найдешь другого, то пойдёшь за Костю. Он тебя не обидит. А я не хочу. Не хочу до смерти. Как мне быть? Тоня заплакала.

— Подожди, не реви. Что-нибудь придумаем, — сказал Семён, — помоги мне умыться.

Тоня принесла воды, мыло, полотенце тонкого отбеленного холста, вышитого по краям.

Семён умылся, утёрся, причесал волосы, взял Тоню за руку и пошёл в дом. У ступенек остановился и сказал:

— Ты за меня пойдёшь? Выходи, Тоня, в обиде не будешь. Я верующий. От Михаила Ивановича перенял.

— Нет, Семён Афанасьевич, не пойду…, — она сделала паузу, — а побегу с великой радостью. Хоть на край света. Я давно тебя люблю, а сказать стеснялась.

— Пойдём к твоему отцу, — сказал Семён. Он оставил Тоню в сенях, а сам вошел в комнату перекрестился на иконы и заговорил:

— Здравствуйте, люди добрые. Иван Ананьевич, дозвольте слово сказать.

— Говори, Семён Афанасьевич.

— Люди добрые, простите мне мой грех. Я перебил вашу беседу. Но у меня много дел. Мне надо сложить в стог три воза сена, а я проспал. Иван Ананьевич, вашей дочери Антонине сравнялось семнадцать лет. Вам надо выдать её замуж. Это естественное и правомерное желание отца. Хотя сейчас идёт Петров пост, свадьбы не играют, а договариваться можно. Я прошу руки вашей дочери Антонины.

— Семён Афанасьевич, я хорошо знал твоего отца и деда. Это были уважаемые люди в станице. Я видел тебя в работе и в обращении с людьми. Я отдам тебе в жёны дочь Антонину. Но тебе жить не со мной. Пусть она скажет. Саня, позови Тоню. Саня ещё не встала из-за стола, а Тоня уже оказалась возле Семёна.

— Тоня, вот Семён Афанасьевич просит твоей руки. Что ты скажешь?

— Я люблю Сеню и буду его любить всегда. Я пойду за ним, куда он поведёт, — сказала Тоня.

— Пусть будет так. Готовься, Семён Афанасьевич, к свадьбе.

— Спасибо, Иван Ананьевич. Разрешите, Иван Ананьевич, Тоне поехать со мной и помочь мне сложить сено.

— Я не возражаю, — сказал Иван Ананьевич.

— Поехали, Тоня, — позвал Семён.

Семён быстро запряг лошадей и они поехали луговой дорогой: и ближе, и без ухабин. Перед огородом Ивана Ананиевича Семён заехал в старицу напоить лошадей. Дно старицы пологое, песчаное, твёрдое. Тоня в это время сходила на огород и принесла пять дынь.

— Ты где взяла? — спросил Семён.

— На огороде, там ещё есть спелые и забурелые, и зелёных много. Арбузов штук двадцать, но ещё светлые. С голову.

Первым делом, как приехали домой, Семён познакомил Тоню с матерями: родительницей и крёстной:

— Мамаши, это Тоня, моя невеста. Я только что её усватал. Она дала согласие стать моей женой. Надо готовиться к свадьбе, но это будет осенью, а сейчас мы хотим есть.

После завтрака хотели складывать сено, но не дал ветер. На завтрак была рыба.

— Мама, ты где взяла свежей рыбы? — спросил Семён.

— Я ходила на Хопёр. Проверила закидушку, что на стану. Сняла две щуки и сомёнка фунтов на двенадцать.