Геннадий Веревкин - Заметки краеведа в третьем поколении

Тут Александр Сергеевич обманывал себя, успокаивал. Голицыны были не просто сердиты, они были яростно разгневаны. Как великосветские люди на публику свой гнев не вынесли, но что творилось в их особняках без посторонних глаз, можно лишь предполагать. Фирса подвергли остракизму и семейным судом сослали в деревню. Какие-то отголоски дошли до Пушкина, и он опасался за свою жизнь. Некоторые исследователи в начале века называли Голицыных организаторами последней дуэли Пушкина. Ничего необычного в этой версии нет, ведь известна лишь внешняя канва дуэли, а о тайных ее пружинах почти ничего — одни догадки. Неизвестен до сих пор автор анонимки, с которой все и началось.

Пушкинисты о бурной реакции Голицыных только предполагают, ни в мемуарах, ни в переписке ничего нет. И вот неожиданно материальный след страшного гнева обнаружился в Усолье.

Усадебный дом князей Голицыных в Усолье строился в 1813–1818 годах. Построен был основательно и крепко. Как говорил Пушкин в «Евгении Онегине», «отменно прочен и покоен» . Дом хорошо сохранился до наших дней. Начатая в 1985 году респирация потребовала лишь очистки стен, окраски, ликвидации перегородок. Особенно крепки полы из сосновых плах, они лежали в одной комнате, кабинете управляющего. Чтобы устранить образовавшиеся щели, пришлось несколько плах поднять, а потом плотно сдвинуть. И вот обнаружился небольшой тайник: лежащие кучкой целые и рванные игральные карты, а сверху осколки разбитого хрустального бокала в форме какого-то узора. К сожалению, реставраторы сгребли все в одну кучу и узор восстановить уже не могли. А карты для игры в штосс именно те: тройка, семерка, туз, масть значения не имеет. Хранитель Усольского филиала Березниковского краеведческого музея возил эти карты к специалистам в Ленинград, они назвали время их издания — 20–30 годы 19 века.

Случайная, на первый взгляд, находка. Но это дом Голицыных, именно эти три карты лежат с пушкинских времен. Рваные карты, как и битую посуду, обычно выбрасывают. Почему не выбросили? Почему сделали тайник? Почему поверх положили осколки хрусталя? Какой узор был сделан из этих осколков? Да и сами карты не разорваны, а разрезаны в какой-то непонятной конфигурации, что это за фигуры? Одни вопросы. Ответов нет. Несомненно одно — это связано с «Пиковой дамой» Пушкина.

А пока эти карты лежат под стеклом в Усольском музее, на старинном Маленьком столике для игры в штосс. Столик тоже начала 19 века. Его подарила музею большой друг Березников актриса Ленинградского ТЮЗа Нина Николаевна Казаринова в память о «больших гастролях» во время войны в нашем городе. Сама она получила его в наследство от старой ленинградской актрисы, генеалогические корни которой уходят в еще допушкинскую эпоху. Бабушка этой актрисы, современница поэта, хотела рассказать историю столика, какую-то особенную, связанную с известными людьми и событиями, но не успела, только велела беречь его и отдать в какой-нибудь музей, что и сделала ее правопреемница Нина Николаевна Казаринова. И вот теперь на столике начала прошлого века, имевшем таинственную историю, лежат карты той же поры с не менее таинственной историей.

«Пиковую даму» надо читать, а многие знают ее по опере Петра Чайковского, балету, многочисленным экранизациям, как правило, неудачным. Михаил Козаков, дважды пытавшийся перенести пушкинскую повесть на экран, пишет в «Актерской книге»: «1987 год. При вторичной попытке (первая была в 1980 году) экранизировать эту вечно загадочную повесть я сломался и загремел в психушку. Я, пройдя мучительный опыт «Пиковой дамы», нашел в себе мужество отказаться от постановки и не взял на душу грех фальсификации повести Пушкина» .

Но настоящая чертовщина, которая даже в кошмарном сне не приснилась бы Пушкину, произошла в 1977 году. Немногим дано постичь глубинный смысл «Пиковой дамы», но это сделали старцы в ЦК КПСС — они запретили постановку оперы Юрию Любимову и Геннадию Рождественскому, усмотрев в их трактовке какое-то «отступление от классики».

Варлам Шаламов, отбывавший сталинский срок в наших краях, один свой рассказ начинает словами: «Играли в карты у коногона Наумова» . Эта фраза сразу же отсылает к «Пиковой даме» с ее началом: «Играли в карты у конногвардейца Нарумова» . Но подлинный смысл этой литературной параллели придает описанный в рассказе страшный лагерный быт. По признанию Юрия Лотмана, он, прочитав рассказ Шаламова, по-новому открыл пушкинскую повесть.