Ирина Полякова - Мифы о прошлом в современной медиасреде. Практики конструирования, механизмы воздействия, перспективы использования

Нам представляется, что наиболее устойчивые, «вековые» мифологемы складывались вокруг фигуры героя. Еще Д. Кэмпбелл в своей знаменитой работе «Тысячеликий герой» [315] Кэмпбелл Д. Тысячеликий герой; пер. с англ. — М.: Рефл-Бук; Киев: Ваклер, 1997. 384 с. обращался к фигуре героя, усматривая в событиях, сопутствующих истории героя некий «мономиф». Рассматривая миф о герое, в нем следует выделить множество мифологем, важнейшей из которых является мифологема путешествия героя. Далее, представляя путешествие героя, тот же Д. Кэмпбелл разработал соответствующую схему путешествия, включающую ряд этапов. Можно сказать, что искусство интерпретации, «препарирования» мифа предполагает учет очень многих факторов — от мельчайших внутренних структурных компонентов мифа в виде, например, этапов путешествия героя в соответствующих мифологеме и мифе, до предельно широко контекста, охватывающего различные формы бытования мифа.

Так, миф о герое может содержать в себе множество разнообразных мифологем: путешествие героя, борьба героя и так далее. В конечном счете, содержание мифа характеризуется наличием определенного количества мифологем, но также и тем, как эти мифологемы связаны между собой, как они взаимодействуют друг с другом. При этом, рассматривая современные мифы, следует выделять в мифе как мифологемы, сложившиеся в процессе становления и развития мифа (они связаны с архетипами, с «архаическим» уровнем), так и искусственно привнесенные в тот или иной миф мифологемы с целью воздействия на массовое сознание.

Особое место занимает героический миф в российской культуре. В научных исследованиях отмечается, что в российском общественном сознании миф о герое имеет свои особенности, которые, как ни парадоксально, всегда относилось в русской культуре не только к известным разбойникам (Ермак) и предводителям крестьянских восстаний (Степан Разин, Емельян Пугачев), но и к представителям верховной власти. Если огромная безликая масса чиновников на местах в традиционной русской народной культуре воспринималась как нечто «злое», «инородное», то «великий князь», «царь», «император» в России — это всегда «Божий помазанник», не желающий зла своему народу и не знающий про воровство и несправедливость его чиновников.

Второй не менее важной чертой сохранения какого — либо героического мифа или его элементов в России всегда является противостояние героя внешним силам, угрожающим России и ее народу. Для того чтобы убедиться в данной особенности достаточно взглянуть на содержание героического эпоса, хорошо проанализированного в работах А. С. Орлова и В. Я. Проппа [316] См.: Орлов А. С., Пропп В. Я. Героическая тема в русском фольклоре / сост. и отв. ред. О. А. Платонов. — М.: Институт русской цивилизации, 2015. 864 с. . Конечно, доминирование военной тематики было свойственно, в частности, и европейскому героическому эпосу, но данная особенность российского героического мифа сохранила свои черты и в XVIII, и в XIX, и даже в XX столетии.

Третья важная особенность героического мифа в России, сохраняющая свое значение в настоящем, — это бескорыстие и нестяжательство героя. Подвиг героя в русской культуре представляет собой, прежде всего, военный подвиг или подвиг на поприще служению Богу, народу, Церкви, бедным и угнетенным людям. Показательно, что традиционным героем русского эпоса или сказки является либо крестьянин, либо монах, либо воин.

Ярким примером мифа о герое, позволяющим увидеть специфику развертывания социального мифа в современной российской действительности, является миф о И. В. Сталине. Мифология образов Иосифа Сталина и ее нарративы в современной России соответствуют всем трем основополагающим особенностям героического мифа в русской культуре. Несмотря на то, что сама бюрократическая машина СССР была связана с непосредственной деятельностью Сталина, образ Иосифа Сталина в исторической памяти россиян ассоциируется в меньшей степени с репрессиями и в большей степени с борьбой с инакомыслием. Так, согласно опросам ФОМ, доля россиян, отрицательно относящихся к репрессиям сталинского времени сократилась за последние 10 лет почти вдвое, в то время как количество респондентов, одобряющих репрессии и рассматривающие их как элемент наведения порядка — выросло на ту же цифру [317] ФОМ-медиа. 30 октября 2012 г. «Память о жертвах массовых репрессий». [Электронный ресурс] URL: http://fom.ru/proshloe/10675 (дата обращения: 29.10.17). . В оценках простых россиян сталинские репрессии все больше ассоциируются с наведением порядка в стране. Миф «о сильной руке» в данном случае закрывает непривлекательные стороны участия Сталина в организации репрессий, перенося вину за них на безликих исполнителей. В результате мы получаем несколько мифологем, в основном взаимосвязанных между собой: «Сталин — сильная личность и строгий, но справедливый правитель», «Сталин — прагматик», «Сталин — эффективный менеджер» [318] См.: Линченко А. А. Мифология образов Иосифа Сталина в нарративах современного российского кино и телевизионной публицистики // Философия и методология истории. Сборник статей VII Всероссийской конференции. — Коломна: ГСГИ, 2016. С. 152–162. .