Михаил Гаспаров - Собрание сочинений в шести томах. Т. 1 - Греция

Слава тебе, Гесиод, человеческой мудрости мерщик!
Дважды ты юношей был, дважды в могилу сошел.

В поле за стенами града святилище это Зефиру,
Щедрому ветру, воздвиг муж благородный Евдем.
Ибо Зефир по молитве его от праха колосьев
Зерна отвеять помог легким дыханьем своим.

К славному хору картеян, владычица Ника, Палланта
Многоименная дочь, ласково взоры склоняй
И Вакхилиду Кеосцу увенчивай чаще, богиня,
На состязаниях Муз кудри победным венком.

Часто в былые года, вакханствуя в хорах дифирамбов,
Взывали к богу Акамантидские девы Оры,
Песнь увивая плющом; сегодня же повязями в розах
Они венчают кудри цветущие умных певчих,
Этот треножник сюда поставивших в честь Дионисийской
Своей победы, пенью обученный Антигеном
Под благозвучный напев, струившийся в щель дорийской флейты
Из-под искусных пальцев Агрейского Аристона;
А предводителем их звенящего круга был Гиппоник,
Сын Струфиона, в праздничном выезде друг Харитам,
Давший ему меж людей победную сияющую славу
Во имя Музы, венчанной синими лепестками.

Вышнее солнце! Свой путь пролагая по вечному небу,
Ты не видало беды горше, чем эта беда:
Мать и девушку-дочь и двух близнецов, ее братьев,
Всех в единый день злая похитила смерть.

Эти мужи восемь раз сиракузян разбили, покуда
Вровень стояли весы у всемогущих богов.

Археанасса со мной, колофонского рода гетера,
Даже морщины ее жалкой любовью горят.
Ах, злополучные те, что на первой стезе повстречали
Юность подруги моей! Что это был за пожар!

Храм, что вовек не падет, искали богини Хариты;
Вот и открылся им храм – Аристофана душа.

Сей человек вопреки священным уставам бессмертных
Был беззаконно убит лучников-персов царем.
Не от копья он погиб, побежденный в открытом сраженье,
А от того, кто попрал верность коварством своим.

Я, Филенида, женщина с дурной славой.
Здесь обрела покой на склоне лет долгих.
Ты, плаватель, вкруг мыса моего правя,
Сдержи хулу, насмешку и поклеп вздорный!
Свидетель Зевс, свидетели сыны Зевса —
Я не была продажной и на блуд падкой.
Афинский Поликрат, хитрец и лжец тертый,
Что написал, то написал. И пусть; я же
Не знала и не знаю о делах этих.

Здесь почивает Зенон, китиец, достигший Олимпа.
Он никогда не хотел Оссой венчать Пелион,
Как не стремился содеять двенадцать свершений Геракла, —
Здравая мера ему путь проложила до звезд.

Милая Муза, кому несешь ты плоды своих песен?
Кто свивает в венок славных певцов голоса?
Свил венок Мелеагр благородному другу Диоклу,
Чтобы доверенный дар памятью доброю стал.
Белые лилии Мэро и красные сплел он Аниты;
Мало цветов от Сафо, мало, но розы меж них.
Меланиппид ему дал нарциссы торжественных гимнов,
А Симонид подарил поросли дивной лозы.
Благоуханные ирисы к ним приплетает Носсида —
Воск ее кротких страниц плавил крылатый Эрот.
Сладостно дышит Риан цветком по имени сампсих,
А у Эринны в стихах девственно нежен шафран.
Многоречив гиацинт величавых Алкеевых песен;
С черными листьями вплел Самий лавровую ветвь.
Вьются побеги плюща – цветущий дар Леонида;
Колются иглы сосны – это Мнасалкова дань.
Памфил творенья свои раскинул, как ветки платана,
Юным орешником с ним сросся Панкратов посев.
Белым тополем – Тимн, зеленою мятою – Никий,
И с побережных холмов травкой песчаной – Евфем.
Темной фиалкой цветет Дамагет, в словах Каллимаха
Мирт, распускаясь, таит сладостно-горестный мед.
Евфорион – с лихнийским цветком, а с нежным амомом —
Тот, которому дал имя свое Диоскур.
От Гегесиппа в венок вплетены виноградные гроздья,
Щедрою собран рукой Перса душистый камыш.
Сладкое сорвано яблоко с яблони у Диотима,
Первым цветком цветет у Менекрата гранат.
Смирнские ветви кладет Никенет, теребинтами дышит
Слово Фаэнна-певца, грушею Симмий высок.
Мелкую россыпь цветов сельдерея, дарящего силой,
По непорочным лугам лирик Парфений растит.
Колосом рыжим легли Вакхилидовых нив урожаи —
Жатва медовая Муз даже в одоньях мила.
В песнях Анакреонт источает нектарные росы,
Но элегических строк мил и несеяный сев.
Чертополох луговой колючие волосы вздыбил —
В нем уделил Архилох каплю от глубей своих.
От Александра в венке – ростки молодые оливы,
От Поликлета блестит красно-коричневый боб.
Вот майоран, любимец певцов, в стихах Полистрата;
Вот финикийский кипрей из Антипатровых рук.
Вот и сирийский нард, остистыми листьями пышный, —
Дар от Гермеса – поэт, дар от поэта – цветок.
Это Гедил и с ним Посидипп, лепестки полевые;
Этот цветок на ветру сам возрастил Сикелид.
Не позабыта и ветвь золотая Платона-пророка:
В каждом листке у нее – благозакония свет.
Срезал Арат, пытатель небес, первородную вайю
Пальмы, которая ствол к небу стремит от земли.
Лотос, цветок Херемона, встречается с флоксом Федима,
Гибкий цветок-волоок с ними совьет Антагор.
Феодоридов тимьян любезен лозе виноградной;
Фаний с ним сочетал цвет голубых васильков.
Много собрано здесь и недавних мусических всходов:
К ним приплетаю и я свой чуть раскрытый левкой.
Милым несу я друзьям дары мои: всем посвященным
В таинства сладостных Муз дорог словесный венок.