Моника Блэк - Земля, одержимая демонами. Ведьмы, целители и призраки прошлого в послевоенной Германии

Страх перед силами зла не ушел вместе с Бруно Грёнингом, по крайней мере не полностью. Газетные подшивки в одном из церковных архивов Берлина свидетельствуют о том, что обвинения в колдовстве время от времени раздавались вплоть до середины 1960-х гг. Например, в 1962 г. в баварском Майлахе 25-летний автомеханик признался в поджоге дома, принадлежавшего женщине на седьмом десятке, которую он считал ведьмой. Местные отказались расчищать пожарище, поскольку боялись соприкоснуться с тем, что осталось от ее имущества [881] «Der Hexenspuk in Mailach», Süddeutsche Zeitung , June 6, 1962; Hans Morper, «Die 'Hexe' sollte in ihrem Haus verbrennen», Stuttgarter Zeitung , June 7, 1962. Вырезка в: EZA 180/44. .

Однако к 1960-м гг. основная волна обвинений уже улеглась, став для многих наблюдателей чем-то, что осталось в прошлом. В феврале 1961 г. издатели «Шестой и Седьмой книг Моисея» снова предстали перед судом, но претензии к ним касались лишь недобросовестной рекламы. В том же году министр внутренних дел земли Шлезвиг-Гольштейн написал отчет по результатам расследования ведьмобоязни. Количество «дел о колдовстве», которые удалось выявить, было так мало, заявил он, что «вмешательство с репрессивными мерами» представляется «излишним». Другие земли республики уже закрыли этот вопрос. Министр считал, что «суеверие невозможно устранить запретительными законами», поможет лишь «просвещение». Например, аптекари согласились продавать ингредиенты, используемые в магических рецептах, вроде «дьяволова помета», только «под обычными названиями на немецком языке», очевидно, чтобы лишить их всякого оттенка мистики [882] LSH, Abt. 605, Nr. 537, Innenmin. des Landes Schleswig-Holstein an den Herrn Ministerpräsidenten, May 19, 1961. .

Находящаяся в архивах памятная записка от июня 1961 г., объявляющая о закрытии следствия в Шлезвиг-Гольштейне по делам о ведьмах, читается как эпилог десятилетия старательных умолчаний и таящихся под спудом историй: «Весь этот вопрос отныне следует считать завершенным» [883] LSH, Abt. 605, Nr. 537, Vermerk, June 8, 1961. . Люди чувствовали, что обвинения относятся не просто к прошлому, но конкретно к послевоенному периоду. «В газетах больше нет репортажей о ведьмах, — писал в 1965 г. фольклорист Леопольд Шмидт, — или о войне католической церкви с отчаянными паломниками Герольдсбаха» [884] Leopold Schmidt, «Die Wiederkehr des Volksglaubens: Versuch einer Umschau nach dem Zweiten Weltkrieg», in Leopold Schmidt, ed., Volksglaube und Volksbrauch: Gestalten, Gebilde, Gebzrden (Berlin: E. Schmidt Vlg., 1966). . «Покончено ли с ведьмоманией?» — вопрошала Frankfurter Rundschau в том же году. Министр социального развития Нижней Саксонии Хайнц Рудольф, «объявивший войну» суеверию всего несколькими годами ранее, заявил репортерам, что «в последние пять лет мы фактически не слышали ни об одном таком случае», и добавил: «Мы и сами не знаем, что произошло» [885] Karl-Heinz Kallenbach, «Ist die Welle des 'Hexenwahns' vorbei?» Frankfurter Rundschau , August 28, 1965, p. 68. Вырезка в: EZA 180/44. .

Некоторые утверждали, что перемена была как-то связана с появлением телевидения. Другие ссылались на полеты в космос, играя словами Гамлета, обращенными к Горацио: возможно, это покончило «раз и навсегда со множеством неведомых науке вещей, что происходят между небом и землей» [886] Kallenbach, «Ist die Welle des 'Hexenwahns' vorbei?» . Более вероятным, чем идея, будто новые технологии в один миг сумели справиться с распространенными страхами, представляется, что подлинные корни ужаса 1950-х гг. перед колдовством — скрытые взаимные упреки, недоверие в обществе и отсутствие духовной опоры — сами по себе утихли, постепенно исчезли. Вместе со страхом возмездия ушел и страх перед ведьмами и другими тайными злоумышленниками.

Что касается Грёнинга, он и в смерти, как и при жизни, остался темой для таблоидов. В 1959 г. скандальная газета 7 Days пустила слух, будто он умер не от рака. Нет, его тайком убила жена, заставив согласиться на ненужную операцию по удалению зоба. Согласно другой теории, он умер потому, что так часто призывал пациентов «отдать ему свои болезни». Накопившись в его теле, они в конце концов сделали свое дело [887] «Rätsel um den Tod Grönings», 7 Tage , February 14, 1959. Вырезка в: KAH, S Slg. E/E60. . Грёнинг был погребен в Дилленбурге рядом со своим младшим сыном Гюнтером. Люди постоянно совершали сюда паломничества и оставляли венки. Кладбищенский чиновник сообщил в 1960 г. таблоиду Bild , что «едва ли бывает день», чтобы кто-нибудь ни спросил о могиле целителя. Местный бизнесмен беспокоился, что это место скоро затмит «главную туристическую достопримечательность» Дилленбурга — в этом городе родился Вильгельм Оранский [888] «Viele Fragen nach Grönings Grab», Bild , дата неясна, предположительно 1960 г. Вырезка в: KAH, S Slg. E/E60. . Однако к середине 1960-х гг. и феномен Грёнинга стал казаться несколько устаревшим. В серии статей таблоида New Illustrated он был объявлен как «самый известный немец послевоенной эпохи», «более знаменитый, чем Аденауэр и Эрхард» [889] Paul Mevissen and Werner Schmidt, «Mein Leben mit Bruno Gröning», Neue Illustrierte , June 20, 1965, p. 65. Вырезка в: KAH, S Slg. E/E60. .