Моника Блэк - Земля, одержимая демонами. Ведьмы, целители и призраки прошлого в послевоенной Германии

Война оставила после себя смерть и материальный ущерб немыслимых масштабов. Однако порожденные ею нравственные вопросы были настолько ошеломляющими, что даже сейчас, через много лет после того, как были расчищены завалы и затерты строительным раствором следы от пуль и шрапнели на фасадах домов, а последние солдаты тех битв умерли глубокими стариками, на эти вопросы — о самых диких крайностях человеческих поступков, о том, как можно допустить настолько массовые убийства, — даны ответы в лучшем случае частично.

Прошлое не позволяет от него отмахнуться. У истории есть способы заставить людей ее чувствовать, как бы резко ее ни отрицали и ни оспаривали. Например, в Соединенных Штатах с XVIII в. существуют неистребимые культурные отсылки и рассказы о населенных призраками территориях захоронений индейцев. Эти рассказы таят в себе, по словам одного писателя, «определенную тревогу в отношении земли, на которой живут американцы, а конкретно — белые американцы среднего класса. Глубоко коренящаяся в представлении человека о праве на свою родину, эта идея существует, и она о том, что мы в действительности не владельцы своей земли» [890] Colin Dickey, «The Suburban Horror of the Indian Burial Ground», The New Republic , October 19, 2019. . Сказки о привидениях выражают невысказанный никак иначе подавленный ужас в центре жизни белой Америки: что мстительные боги вернутся и потребуют свое. Аналогично неупокоенные души маялись в самом сердце социальной жизни Германии после холокоста и нацизма.

Околдованность послевоенного общества Западной Германии принимала две основные формы. Одна носила вертикальный характер: люди, чувствовавшие себя пострадавшими, виновными или проклятыми, искали спасителя, и ему случилось явиться именно в момент их острейшей нужды. Примечательно, что Бруно Грёнинг добивался наибольшего успеха в лечении хронических болезней, различных недугов, которые, по мнению врачей, не существовали, а также таинственных хворей, от которых те отступились. Что это были за недуги, часто исчезавшие при взаимодействии с Грёнингом или в толпе, собравшейся у его ног, в темноте, под прожекторами? Пожалуй, лучше задать другой вопрос: симптомами чего являлись эти недуги? У некоторых врачей после войны были соображения на этот счет. Они говорили о связи между виной и болезнью, о болезни, проистекающей из греха, и об исцелении, требующем искупления, расплаты. Быть «больным», по словам Грёнинга, означало быть пристанищем зла. Но что служило источником зла? В каком-то смысле Грёнинг предполагал, что, отвернувшись от Бога, человек допускает появление зла и болезни. Однако то, что чудо-доктор говорил о зле, может указывать и на тот факт, что люди осознали: все пошло не так, слишком много ужасного совершено и эти чудовищные вещи часто оставались безнаказанными. Каждый имеет в себе Schweinhund , утверждал Грёнинг.

Другая форма одержимости призраками строилась скорее горизонтально: ужас перед ведьмами, поражавший целые общины в 1950-х гг., был феноменом соседских отношений. А в этом явлении присутствовало много факторов. Сельские территории Шлезвиг-Гольштейна, где прошло больше судебных процессов из-за колдовства, чем в любой другой части страны, пережили радикальные изменения: миллионы беженцев с бывшего востока Германии и из немецких общин других восточноевропейских территорий были переселены сюда, что создало напряжение. В то же время имелись явные признаки того, что многие проблемы были спровоцированы нерешенными конфликтами, страхом разоблачения и подавленной враждебностью, связанными с эпохой нацизма и денацификации. В этой части страны, где наблюдался высокий процент бывших членов нацистской партии, денацификация в маленьких общинах вызывала серьезное беспокойство. Никто не знал, кто кому и что именно готов предъявить. Обвинив соседа в колдовстве, можно было так или иначе дать волю ненависти и опасениям, но в то же время многие чувства скрыть и даже подавить.

Эта книга посвящена прошлому Германии, прежде всего первым, чрезвычайно трудным годам после разгрома страны во Второй мировой войне. Однако история послевоенного страха перед ведьмами и мистических исцелений поднимает более общие вопросы, не менее актуальные и сегодня. Один из них — это вопрос о том, как в обществе переплетаются знание, авторитет, доверие и нравственность. Важно понять, какие социальные условия придают идеям убедительность или, напротив, ставят под удар познаваемость мира и достоверность знания. Если социум придерживается общепринятых представлений о том, как устроен мир, тогда что произойдет, когда условия, обеспечивающие консенсус, перестанут выполняться? Сможет ли общество себя сохранить или оно раздробится и развалится?