Моника Блэк - Земля, одержимая демонами. Ведьмы, целители и призраки прошлого в послевоенной Германии

С июня по октябрь в их переписке была большая пауза. К тому времени Грёнинг расстался с Меккельбургами, а состояние Руты ухудшилось. «О, дорогой герр Грёнинг», — писал К.:

Прошу вас, не сердитесь на меня за то, что я, отец, пишу несколько строчек, чтобы сообщить о Руте. Мне бесконечно больно видеть, как страдает дитя, она так терпеливо все переносит, всецело препоручила себя Господу Богу и верит вам до гроба. Бедная девочка похудела до 34,5 кг; она не может ходить в кино и никуда, совершенно никуда. Избавьте дитя от этого ужасного сухого кашля, который начинается в десять вечера и продолжается до двух или трех утра. Ее моча ужасного цвета. Опасаюсь худшего. Сжальтесь над этой прекрасной, чистой и доброй душой. Если позволит ваша занятость, пожалуйста, напишите несколько строк. Она жаждет хотя бы какого-то знака вашей поддержки [817] StAM, Staatsanwaltschaften 3178a/2, p. 23, К. к Грёнингу, 4 октября 1950 г. .

Не получив ответа от Грёнинга в течение недели, К. отчаянно пытался связаться с ним через его мюнхенского соратника, народного целителя Ойгена Эндерлина. «С моей дочерью все по-настоящему плохо, — писал К. — Герру Грёнингу прекрасно известно, как у нее дела. Мне незачем объяснять ему, что за страдания испытывает сейчас бедное дитя». «Моя дочь всецело уповает на Отца нашего Небесного, — продолжил К. — Она истово верит герру Грёнингу и не допустит до себя врача. Герр Грёнинг не может бросить бедного ребенка». И завершил: «Герр Эндерлин, пожалуйста, будьте так добры, если не можете передать это письмо, не могли бы вы написать мне несколько слов!» [818] StAM, Staatsanwaltschaften 3178a/2, p. 25, K. к Эндерлину, 11 октября 1950 г. . Впоследствии Эндерлин сообщил суду, что письма герра К. в то время приходили «через день» [819] StAM, Staatsanwaltschafen 3178a/3, p. 425, Protokoll, August 1, 1957. .

К 1 ноября у Руты развилась диарея, она не могла есть. Много ходить ей также стало не под силу. «Однако ее отвага не угасла, — сообщал Грёнингу ее отец. — Не далее как сегодня она повторила ваши же слова… „Фройляйн Рута, вы можете полностью доверять Грёнингу, я помогу вам“». По словам отца, затем она произнесла:

Неужели ты веришь, что он мог покинуть меня в беде? Нет, нет, я полностью полагаюсь на его слово. В мае он сказал мне: «Я приеду просветить тебя, что может произойти, поскольку на втором этапе тебе придется страдать даже больше, чем прежде».

«Она смотрела на вас с такой твердостью, с такой верой в нашего Небесного Отца… Так мы говорим друг с другом каждый вечер, сидя вместе и сжимая в руках фольговые шарики», — писал Грёнингу К. Просто Руте нужен был какой-то знак, сказал он, «подбадриватель». Или он нужен был ее отцу? Его постоянно спрашивали, писал он, «кто ваш врач, что он говорит?». Некоторым людям семья не могла сказать правду — что у Руты нет врача, — чтобы избежать нападок. Не был бы Грёнинг так добр написать всего лишь несколько строк? «Нас по-прежнему поражают страдания нашего ребенка, мы боимся худшего… Очень прошу, пришлите несколько слов, помогите понять» [820] StAM, Staatsanwaltschaften 3178a/2, p. 26, K. к Грёнингу, 1 ноября 1950 г. .

К началу декабря Рута уже почти не двигалась. «Герр Грёнинг не может приехать, но и не пишет ни единого слова», — сообщил ее отец Эндерлину.

Я знаю, как живется герру Грёнингу, какой у него переменчивый характер, знаю, что его постоянно отвлекают. Поскольку мне все это известно, я снова и снова умоляю принять близко к сердцу все, что происходит с нашей девочкой, прошу вас, не забудьте о ней. И если это не чрезмерная просьба, не могли бы вы сообщить мне, когда будет выдана лицензия на целительство. Мы читали, что герру Грёнингу созданы в этом препятствия. Да и потом, дурные люди и впрямь не упрощают ему жизнь [821] StAM, Staatsanwaltschaften 3178a/2, p. 30, K. к Эндерлину, 5 декабря 1950 г. .

У Руты были ужасные боли в легких. «Я каждый день молюсь, чтобы Господь дал герру Грёнингу силу исцелить наше дитя, — писал К. — Герр Грёнинг не может бросить нашу девочку сейчас… Всего лишь год назад наша дочь должна была поехать в санаторий в Шварцвальде. Там лучшие швейцарские доктора… Но наша дочь так истово умоляла нас вместо этого отвезти ее к герру Грёнингу».

И они так и сделали, сказал К., и Грёнинг дал им слово. К. снова упомянул о том, что «взял на себя роковую ответственность», когда не отправил Руту в клинику. «Можете представить, какое это для меня бремя», — объяснял он Эндерлину.

Мы лишимся рассудка, если нашей дочери откажут в помощи… Это ужасно, чудовищно и совершенно немыслимо, что ребенок приходит в отчаяние из-за отсутствия весточки от него. Дорогой герр Эндерлин, сделайте все возможное, спасите нашу дорогую девочку от ужасного конца. Прошу вас, передайте герру Грёнингу наше самое сердечное приглашение. Пусть он, пожалуйста, скажет нам, скоро ли закончится этот этап или должно пройти еще немного времени [822] StAM, Staatsanwaltschaften 3178a/2, p. 32, K. к Эндерлину, 18 декабря 1950 г. .