Павел Полян - Жизнь и смерть в аушвицком аду

Справка предоставлена его сыном, С. А. Лопатёнком.

Эта статья на сегодняшний день не разыскана. В состав передачи входил, по-видимому, и протокол об обнаружении рукописи Градовского.

Кожец Павел (1919–2012) — польский и еврейский историк и публицист. Участник восстания в Белостокском гетто 16–17 августа 1943 г. В послевоенные годы — в Лодзи: сотрудник органов безопасностсти и убежденный коммунист. Но, после того как в 1968 г. государство публично обвинило его в сионизме, прозрел и эмигрировал в Париж, где много лет занимался историей польского антисемитизма.

Сообщено С. А. Лопатёнком.

Для нее он подготовил материал о восстании в Варшавском гетто.

См.: Gradowski , 1969. P. 172–204; Mark , 1985. P. 156–158.

См. Приложение 4, в: Полян, 2015.

См. в 1-й части, в главе «История обнаружения, перевода и издания рукописей, найденных в Аушвице».

«Книга и знание» (польск.) — название официального партийного издательства в Варшаве. Обсуждаемое издание не состоялось.

ZIH. Zesp. 592 / 62 (нам сообщено М. Чайкой).

На это указывает характерная неточность в этой заметке, на которую обратила внимание И. Рабин: «Гродовский» вместо «Градовский». Точно такая же ошибка имеется и в машинописной копии русского перевода М. Карпа (в самом автографе М. Карпа написано правильно: «Градовский»).

«Процесс против Мулки и других» во Франкфурте-на-Майне начался 20 декабря 1963 г., его последнее, 183-е заседание состоялось 19 августа 1965 г. Среди свидетелей на процессе были и советские граждане — Николай Васильев, Александр Лебедев, Андрей Погожев и Павел Стенкин. Там же, во Франкфурте-на-Майне, состоялись две первые большие выставки, посвященные Холокосту и имевшие большой политический резонанс: с конца ноября 1963 г. — посвященная Варшавскому гетто, а с 19 ноября 1964 г. — посвященная Аушвицу-Биркенау ( Auschwitz-Prozess 4Ks2/63… , 2004).

Mark B. , 1972. S. 75–78.

См. в Приложении 4, в: Полян, 2015.

Интересно, что самая первая статья о Градовском была написана еще в 1962 г. по-русски — Антоном Лопатёнком — и предполагалась к публикации в польском издании Градовского.

Именно так представлял дело Иосиф Волнерман, сын Х. Волнермана (со слов И. Рабин, беседовавшей с ним осенью 2008 г.).

Подробнее об этом см. примечания к началу главы «Расставание» в рукописи Залмана Градовского «В сердцевине ада».

Какие-либо следы таких переговоров в этом архиве не обнаружены (сообщено А. Париком).

Во внутреннем архиве Яд Вашема каких-либо следов переговоров или контактов с Волнерманом не обнаружено.

Волнерман называет людей, которые помогали ему на разных этапах: Азриэль Карлибах (редактор газеты «Маарив»), Довид Флинкер (редактор газеты «Тог-Форвертс») и Йосеф Кармиш, сотрудник Яд Вашема.

Jewish creativity in the Holocaust , 1979. P. 32.

По сообщению А. Цура, все пять листов оригинальных листов рукописи З. Градовского переданы в Архив Кидуш-Хешем в г. Бней-Брак в Израиле (Kidush-Heshem Archive, Bnei-Brak, Israel).

Оригинал был предоставлен Волнерманом для микрофильмирования, состоявшегося 9 мая 1961 г. См.: YVA. JM/1793.

Особняком стоит история их перевода на русский язык — см. ниже.

То есть массовой ликвидации 8 марта 1944 г. евреев из гетто Терезина, привезенных в Аушвиц в сентябре 1943 г.

Сами купюры, правда, в тексте обозначены.

Отмечая, что в тексте Градовского встречаются неудачные, а также трудночитаемые пассажи, она их ему, начинающему писателю, великодушно прощает: ах, ведь у него не было достаточно времени для художественной обработки! (Čapkova, 1999) Главное для нее — это непреходящее значение текста как документального свидетельства, отсюда и ее нелепый упрек: вместо того, чтобы сосредоточиться на фиксации происходящего, он, видите ли, позволял себе художественно домысливать факты, которым не был свидетелем (например, то, что происходило в бараках накануне уничтожения)! К тому же она не нашла ничего лучшего, как защищать «своих» терезинцев от «нападок» Градовского, ожидавшего, что терезинцы, поняв, что их ждет, обязательно восстанут! (Другой их «защитник» — Мирослав Карный с такими примерно тезисами: как могли терезинцы положиться на «зондеркоммандо», если они ничего друг о друге не знали? И почему это члены «зондеркоммандо» сами не поднимали восстание, а только ожидали этого от других?) Обо всем этом можно и размышлять, и рассуждать, но разве можно против этого «протестовать»?