Елена Рыдзевская - Древняя Русь и Скандинавия в IX–XIV вв.

Шахматов полагает, что в изложении летописи, начиная с Начального свода, Ждьберн и Олег были устранены, как сказочные лица народной песни, как былинные герои, которым не должно быть места в историческом повествовании [528]. На это можно возразить, что летопись содержит в себе немало эпического материала и не проявляет столь строгого ригоризма в различении исторического и неисторического элемента. О Ждьберне и Олеге ходили, может быть, какие-нибудь сказания, которые слишком определенно давали им неблаговидную, с христианской точки зрения, характеристику, а потому эти два лица и не годились для повествования о крещении Владимира. «Нечестие» самого Владимира до крещения — другое дело: оно входило в агиографическую программу как контраст к христианским добродетелям, проявленным им после крещения.

Перейдем теперь от гипотетических соображений к эпизоду со стрелой Ждьберна, более конкретному, несмотря на его легендарный характер. Стрела как своего рода способ связи хорошо известна у скандинавов эпохи викингов. Такова боевая, ратная, стрела, hеrоr , которую пересылали из одного округа в другой как сигнал к созыву ополчения. Тем не менее в рассказе о Ждьберне это сообщение отнюдь не имеет исключительно скандинавского характера. Стрела с письмом, пущенная из осажденного города, встречается в греческих, лонгобардских и иранских преданиях [529]. Не лишено интереса и применение ее, напоминающее то, что на современном языке называется повесткой. В русских былинах поется о Василии Буслаеве:

Стал он стрелочек поделывать,

Стал на стрелочках подпись ту подписывать:

Кому хочется да сыто есть и пить,

Тот ступай к Василью на широкой двор,

На широкой двор да на почестей пир [530].

У О. Ф. Миллера; есть подобные же указания на былины об Илье Муромце и Дюке Степановиче [531]. Дюк пускает в шатер Ильи стрелу с «ярлыком». Оба эти героя пользуются весьма хорошо организованной «службой связи» при посредстве стрел: в случае необходимости помощи со стороны Ильи Дюк должен пускать стрелы с ярлыками в чисто поле, где сокол Ильи подберет их и, как исправный письмоносец, доставит адресату [532].

Нет никакого основания видеть какую-то особую северную специфику также и в отдаче Ждьберну Корсунской княжны в заключение расправы Владимира с корсунским князем и его семьей. Такое предание могло сложиться о вожде любого варварского племени в подобных же условиях.

Варяжское происхождение устного источника Корсунской легенды отнюдь не доказано той ролью, которую играет в ней Ждьберн, и указанием Жития особого состава на наличие у Владимира варяжского отряда, куда Ждьберн и посылает свою стрелу. Предания, связанные с его именем, могли быть известны и другим участникам похода Владимира на Корсунь.

Под 980 г. мы читаем в Повести временных лет о том, как после гибели Ярополка, которого Владимир и его воевода Блуд, изменивший Ярополку, заманили в Киев, где он и был предательски убит, «реша варязи Володимеру: «Се градъ нашь; мы прияхомъ й, да хочемъ имати окупъ на них, по 2 гривне от человека». И рече им Володимеръ: «Пождете, даже вы куны сберуть, за месяць». И ждаша за месяць, и не дастъ имъ, и реша варязи: «Сольстилъ еси нами, да покажи ны путь въ Греки». Он же рече имъ: «Идете». И избра от нихъ мужи добры, смыслены и храбры, и раздая имъ грады; прочий же идоша Царюграду въ Греки. И посла пред ними слы, глаголя сице царю: «Се идутъ к тебе варязи, не мози их держати въ граде, оли то створять ти зло, яко и еде, но расточи я разно, а семо не пущай ни единого».

Этот небольшой рассказ отличается от остального рассматриваемого здесь материала тем, что в нем действительно можно видеть предание варяжское по своему общему характеру и по содержанию, касающемуся отношений между князем и его наемной дружиной и рисующему возникший между ними конфликт. Он производит впечатление небольшой саги или повести, þаttr , сложившейся в варяжской среде и трактующей события с точки зрения интересов этой последней. На древнескандинавском языке она могла бы носить заглавие « Erа þvi hveröu Valdimarr konungr sveik Væringja malagjpldum » («О том, как Вальдимар конунг обманул варягов [и не дал им жалованья]») и с успехом войти в состав какой-нибудь более обширной саги как особая глава-эпизод. Сам Владимир обрисован здесь не особенно лестно: он скуповат, уклоняется от выдачи своим наемникам должного вознаграждения; использовав их помощь, он хочет отделаться от них и сбыть их с рук куда-нибудь подальше.