Дмитрий Котышев - От Русской земли к земле Киевской. Становление государственности в Среднем Поднепровье в IX–XII вв.

Оценивая значение и политические последствия ряда 1054 г., И.Я. Фроянов и А.Ю. Дворниченко приходят к отрицанию бытовавшего в науке 1970–1980-х гг. представления о завещании Ярослава как о первом юридическом оформлении феодальной раздробленности. «Мы не можем полностью принять эту точку зрения, — заключают ученые. — Распад "Русской земли", как и всего грандиозного союза восточнославянских племен, в самом деле был следствием социальной консолидации различных областей Киевской Руси» [476] Фроянов И.Я., Дворниченко А.Ю. Города-государства в Древней Руси//Становление и развитие раннеклассовых обществ. Город и государство. Л., 1986. С. 279. .

Указанные идеи впоследствии получили развитие в трудах И.Я. Фроянова и В.В. Пузанова. Последний полагает, что «…ряд Ярослава создавал прецедент для легитимации сепаратистских устремлений не только Чернигова и Переяславля — по отношению к Киеву, но и Волыни и Смоленска — по отношению к старшим городам». Чересполосный раздел земель между Ярославичами В.В. Пузанов объясняет стремлением ликвидировать разницу в доходах за счет перераспределения земель [477] Пузанов В.В. Древнерусская государственность. С. 357–358; Он же . От праславян к Руси. С. 403. .

Таким образом, если суммировать проделанные наблюдения над историографией ряда Ярослава, то можно увидеть, что вся палитра мнений тяготеет к двум основным позициям. С одной стороны, Ярославово установление трактуется как новация, имевшая судьбоносное значение не только для междукняжеских отношений, но и для всего государства в целом. С другой — обосновываются утверждения о незначительности «ряда» как документа, так и социального явления.

Для уяснения некоторых спорных вопросов в истории ряда 1054 г. считаю необходимым обратиться вновь к тексту ПВЛ: «Се азъ отхожю свѣта сего снве мои имѣйте в собѣ любовь понеже вы єсте брати єдиного оца и мтре да аще будете в любви межю собою Бъ будетъ в васъ и покоривыть вы противныя подъ вы и будете мирно живуще аще ли будете ненавидно живуще в распряхъ и которающеся то погыбнете самі [и] [погубите] землю оць своихъ и дѣдъ своихъ иже налѣзоша трудомъ своимъ великымъ но пребывайте мирно послушающе брат брата се же поручаю в собе мѣсто столъ старѣйшему сну моему и брату вашему Изяславу Кыевъ сего послушайте яко послушаете мене да то вы будетъ в мене мѣсто а Стославу даю Черниговъ а Всеволоду Переяславль [а Игорю Володимерь] а Вячеславу Смолинескъ и тако раздѣли имъ грады заповѣдавъ имъ не преступати предѣла братня ни сгонити рекъ Изяславу аще кто хощеть обидѣти брата своего то ты помагай егоже обидятъ» [478] ПСРЛ. Т. 1. Стб. 161. .

Приступая к анализу завещания Ярослава, следует, на мой взгляд, учесть литературный аспект возникновения данного памятника. Еще В.Л. Комарович был склонен усматривать в тексте ряда не передачу документа или текста грамоты (как полагал, к примеру, Л.В. Черепнин), а литературное творчество летописца в жанре так называемых «родительских поучений» [479] См.: Комарович В.Л. Поучение Владимира Мономаха//История русской литературы. Т. 1. М.; Л., 1945. С. 20 и сл. . Гораздо позже английский исследователь С. Франклин обратил внимание на то, что в тексте завещания использованы литературные клише, представляющие собой заимствования из переводной учительной литературы [480] См.: Franklin S. Some Apocryphal Sources of Kievan Russian Historiography//Oxford Slavonic Papers. 1982. New series. V. 15. P. 6–15; Франклин С., Шепард Д. Начало Руси: 750–1200. СПб., 2000. С. 358–359. . Поэтому вполне справедливо замечание В.В. Пузанова, полагающего, что «перед нами не юридический документ, а литературный текст позднейшего происхождения» [481] Пузанов В.В . Древнерусская государственность. С. 352; Он же . От праславян к Руси. С. 394–395. . Но считаю нелишним отметить, что литературный характер текста ряда не отменяет факт констатации в тексте обстоятельств передела власти после смерти Ярослава. Главная задача, стоящая перед исследователем в данном случае, — максимально полное выявление данных обстоятельств, а также уточнение степени их достоверности.

Первое и самое важное положение Ярославова ряда — «се же поручаю в собе мѣсто столъ старѣйшему сну моему и брату вашему Изяславу Кыевъ». Из процитированной фразы недвусмысленно, на мой взгляд, следует вывод о выделении «старейшего» сына Изяслава из среды братьев и вручение ему отцовских прав по отношению к ним — «сего послушайте яко послушаете мене да то вы будетъ в мене мѣсто». Перед нами действительно то, о чем говорит А.В. Назаренко, — внедрение в систему «родового сюзеренитетам старейшинства-сеньората. Исследователь совершенно справедливо возражает А.П. Толочко (и другим приверженцам данной точки зрения), что попытки отыскать следы старейшинства раньше времени Ярослава не находят опоры в источниках [482] См.: Назаренко А.В. К проблеме княжеской власти. С. 174–177. . Ни при Святославе, ни при Владимире нет достоверных данных о попытках десигнации. Указание на старейшинство Святополка и попытку Владимира передать киевский стол Борису — явление, как мне представляется, позднейшее, принадлежащее перу книжников конца XI — начала XII в.