Владимир Шишкин: Королевский двор Франции в эпоху Возрождения

Таким образом, нормативные документы и комментарии французских правоведов XVI–XVIII вв., вкупе с соответствующими историческими сочинениями, посвященными институциональной и церемониальной истории, стали источниковой основой настоящей диссертации.

Относительно недавно, в конце XX в., часть историков заявила о необходимости выделения новой вспомогательной исторической дисциплины — архонтологии, призванной изучать эволюцию должностей государственного порядка, начиная с момента их появления. Отечественная исследовательница Т.Ю. Стукалова в 2001 г. посвятила этому специальное исследование, представив свои изыскания о французских должностных лицах в Средние века и в раннее Новое время в виде пространной базы данных [22] Стукалова Т.Ю . Введение в средневековую французскую архонтологию/Вст. сл. Т.П. Гусаровой. М.: ГИМ, 2001. . Для этого она использовала как упомянутые нами источники, так и многочисленные исторические хроники, в то же время опираясь на достижения французских историков в названной области (особенно Фердинанда Лота и Робера Фавтье). Несмотря на ряд ошибок и неточностей, связанных в том числе с тем обстоятельством, что информационные возможности конца 1990-х — начала 2000-х гг. были ограничены и не позволяли делать уточнения и перепроверять информацию в современном понимании, собранные Т.Ю. Стукаловой сведения о персональном составе носителей ключевых должностей Французского королевства и французского двора не потеряли актуальность и были использованы нами как полноценная база данных. Благодаря этим сведениям, нам удалось восстановить эволюцию функционального назначения всех ключевых должностей французского двора, начиная с капетингских времен, и обратить внимание на изменения в их названиях, закрепленных за ними полномочиях и компетенции, напрямую связанных со статусом их держателей и их местом в общегосударственной должностной и социальной иерархии.

Королевские регламенты, конечно, издавались для конкретных людей, мужчин и женщин, чья служба при дворе стала в XVI в. профессиональным занятием, наряду со службой в армии или администрации, а должности считались достоинством. Специальные списки ( Etats ) начали ежегодно фиксировать штатный состав различных домов, составляющих двор, и, в отличие от штатных росписей иных времен, они дошли до нас в хорошей сохранности, равно как королевские счета о куриальных расходах. Уже упомянутый Центр научных исследований Версальского замка недавно собрал воедино все электронные ссылки на дигитализированые Национальной библиотекой Франции штатные росписи служащих королевского двора. Нас прежде всего интересовала рукопись « Служащие дома короля, королевы, и пр., со времен Людовика Святого до Людовика XIV », в особенности дома Екатерины Медичи, Карла IX, Генриха III, Луизы Лотарингской и Маргариты де Валуа [23] Officiers des maisons des roys, reynes, etc. depuis Saint Louis jusqu'à Louis XIV//Bibliothèque nationale de France (BnF). Département des Manuscrits. Français. MS 7854. http://chateauversailles-recherche.fr/francais/ressources-documentaires/corpus-electroniques/sources-manuscrites/officiers-des-maisons-des-roys.html (дата обращения — 8 мая 2018 г.). . В Научно-историческом архиве СПб Института истории РАН хранится неизвестный список двора Франсуа де Валуа, герцога Анжуйского, брата Генриха III, за 1583 г., дополняющий вышеназванный документ [24] État de la maison de François de Valois, duc d'Anjou (1583)//Научно-исторический архив СПб Института истории РАН. Западноевропейская секция. Картон 339, № 48. . Благодаря генеалогическим и биографическим справочникам нам удалось идентифицировать всех ключевых держателей куриальных должностей, а благодаря методу исторической просопографии понять, каким образом складывалось общество Ренессансного двора, насколько сильны были родственные, фамильные, клановые и клиентельские связи, кто именно, персонально, был призван исполнять Регламенты и соблюдать нормы церемониала и этикета. Наконец, каким образом это общество выстраивалось в иерархическую социальную систему, где куриальное начало постепенно поглощало государственное. Устав Ордена Святого Духа 1578 г. и королевское законодательство Карла IX и Генриха III по поводу рангов также помогли определить, как в действительности была выстроена эта система, и как церемониальные нормы королевских регламентов формализовали место каждого представителя французской элиты при дворе XVI в.

Источники, связанные с церемониальными нормами и организацией куриальной жизни, неизменно обращают нас ко дворам предыдущих эпох и дворам сопредельных государств. В связи с этим мы ставим вопрос, с осторожностью, как и французские коллеги, о степени и формах влияния бургундского двора и его церемониала, прямо и опосредованно, на двор французский в XV–XVI вв. Для чего рассмотрим отдельные положения трактата придворного гофмейстера герцога Бургундии Карла Смелого, Оливье де Ла Марша, « Положение дома герцога Карла Бургундского » (1474), воспоминания бургундской придворной дамы Алиеноры де Пуатье (1480-е гг.), и свидетельства современников XVI в. Последние представлены, главным образом, донесениями иностранных послов, по большей части английских и итальянских. Иностранцы, впрочем, писали о французском дворе эпохи Валуа настоящие трактаты, подробно информируя своих государей о его структурной организации, должностных обязанностях и ежедневном церемониале. Речь идет о недавно опубликованных сочинениях посланника графства Пико дела Мирандола Серторио Лоски (1580 и 1586) и английского дипломатического агента Ричарда Кука (1584/1585) [25] Gazzotti M. L'Espace symbolique: la cour d'Henri III de Paris à Mirandole//Études de lettres [en ligne], 1–2. 2013. http://edl.revues.org/482 (дата обращения — 8 февраля 2018); La cour de France sous Henri III vue par un Anglais (1584–1585)/Ed. D. Potter//Proslogion. Проблемы социальной истории и культуры Средних веков и раннего Нового времени. № 1 (13), 2016. C. 315–336. . Стоит отметить, что среди донесений о французском дворе долгое время ценились свидетельства савойского посланника Рене де Люкенжа (середина 1580-х гг.), однако в последнее время, благодаря появлению иных источников, многие историки разделяют мнение, что он намеренно искажал положение вещей и стоял у истоков мифа о декадентском дворе Генриха III [26] Lucinge R. de . Lettres de la cour d'Henri III en 1586/Éd. A. Dufour. Genève: Droz, 1966. .