Рустам Рахматуллин - Две Москвы. Метафизика столицы

Конечно, Благородное собрание, особенно в отставленной столице отставной аристократии, есть предпарламент, даже когда перемежает разговоры танцами и флиртом. В этом смысле государыня звала Москву республикой. Но дом Сената не нашел себя во фронде. Благородное собрание откочевало за Неглинную, в особый дом с Колонным залом. Характерно, что сегодняшний парламент поселился смежно с ним.

Впоследствии дворянство занимало зал Сената лишь для самых важных актов, вроде выборов губернских предводителей. Сенатский дом предпочитал именоваться домом Судебных установлений, Присутственных мест. Эти названия так не идут прекрасному Екатерининскому залу, но согласны с логикой вещей. С той древней логикой, которая затем устроила в Сенате квартиру Ленина и резиденцию его правительства, а ныне – резиденцию и зал приемов президента.

Сенат недаром предпочтен для этих целей пустующему царскому дворцу. Купол над Красной площадью показывал, как и хотел бы Петр, что государь отсутствующий из Москвы оставил за себя распорядительных советников, и даже государь присутствующий заслонен и замещаем своим синклитом. Сенат – проекция Дворца на площадь.

Задним числом Сенат остановил блуждавшее в Кремле воспоминание Боярской думы, собиравшейся по месту пребывания царя. Давно преобразованная, ставшая Сенатом Дума наконец обстроилась, сомкнула свод над собственным инакобытованием.

Кремль непригоден для республики. Еще отсюда неудача Баженова с его проектом форума в Кремле. Кричать во всю Ивановскую (площадь) значит оглашать указы, а не голосовать законы.

Отсюда же и половина неудачи Дворца партийных съездов. Она не сводится к архитектурному контрасту плохого и хорошего, но коренится в палатинской, не капитолийской, природе Боровицкого холма.

Иное дело Земские соборы: их невозможно совершенно локализовать в Кремле. Даже в XVI столетии, когда в соборах представительствовали от миров назначенные на места Москвой и только утвержденные мирами лица, – даже тогда занятия собора выходили из Кремля на Торг; Лобное место делалось трибуной.

Провозглашение царем Михаила Федоровича Романова на Красной площади.

Из «Книги об избрании на царство…» (Коронационного альбома). 1673

В XVII столетии, пока торжествовала выборность соборных представителей, народ на Красной площади, в случайном или подготовленном составе, мог быть спрошен по соборному вопросу. Так, площадь отвечала одобрением, когда на избирательном соборе 1613 года прозвучало имя Михаил Романов. Площадь спрашивали о царе и прежде, в 1606 году, когда был выкликнут Василий Шуйский.

В подобные минуты площадь Торга находила себя Форумом и Капитолием в союзе с Авентином перед Палатином. Те же минуты удостоверяют, как трудно сторонам на площади делить, особенно же рвать между собой земную власть.

…Дом-город, Исторический музей желает быть еще и храмом, домом-храмом. Сам архитектор Шервуд обещал соединить в будущей русской архитектуре дом, храм и крепость.

Подобно жанрам дома-города и храма-города, жанр дома-храма соприроден средокрестиям Москвы, их сложности. Теперь тройная сложность: дом-храм-город.

В.О. Шервуд, А.А. Семенов. Исторический музей.

Проект главного фасада. 1875.

Справа – силуэт Воскресенских ворот

Главный фасад музея есть намек готического храма, аванзалы – византийского, а крепостные башни окликают храм Василия Блаженного. Движение по залам Исторического совершается в географических мирах России, взятых на квадрат, прообразующий круг времени. Архитектурный энциклопедизм и тематичность залов оформляют средокрестие Москвы на языке ученого столетия. (На том же языке высказана тема закладного в основание Москвы сокровища: теперь оно заложено в музее.)

Таким решением отцы музея граф Уваров, Шервуд и Забелин превозмогали нерешительность строителей соседнего Казанского собора. Собор не вышел на продольную ось площади, против Покровского, но встал во фронт с Торговыми рядами. Не стал и храмом-городом. Способности Покровского собора брать любую сторону градостроительной коллизии Казанский предпочел взять сторону Посада.