Коллектив авторов - Все в прошлом [Теория и практика публичной истории]

Наконец, публичная история и память/ memory studies различаются взаимоотношениями с этикой . Следовать профессиональным этическим стандартам (уважать подлинные исторические документы, исправно указывать используемые источники, не заниматься плагиатом и т. д.) есть обязанность каждого историка, как академического, так и публичного. «Важнейший продукт, предлагаемый историками, — это истина о прошлом», а найти ее можно «только посредством честного анализа первоисточников» [903] Karamanski T.J . Ethics and public history: An introduction // The Public Historian. 1986. Vol. 8. № 1. P. 12. . Честность представляется историкам ценнее даже (стремления к) объективности: Карл Райант, один из пионеров устной истории, не видит проблемы «в использовании исторических фактов <���…> для отстаивания определенной позиции, если историк честен в отношении используемого материала и привносимой в процесс ангажированности» [904] Ryant C . The public historian and business history: A question of ethics // The Public Historian. 1986. Vol. 8. № 1. P. 37. . Выступая в 1983 году на встрече Национального совета по публичной истории США с докладом «Действительно ли тот, кто платит, заказывает музыку?» [905] Does He Who Pays the Piper Really Call the Tune? См.: Ibid. P. 31. , Райант подчеркнул, что, даже работая на заказчика — например, из сферы бизнеса, — (публичный) историк обязан строго следовать этическим стандартам. В стандартах профессиональной деятельности Американской исторической ассоциации этике исследовательской и публичной работы уделяется особое внимание:

Заниматься историей в публичной сфере — серьезнейший вызов, потому что, когда историки коммуницируют с широкой общественностью, они обязаны предоставлять ей не только какую-то конкретную интерпретацию или голые факты, а наилучший пример практик исторического исследования как такового. Это значит, что они должны с неизбежностью балансировать между собственным желанием представлять ту или иную точку зрения и обязанностью придерживаться стандартов, общих ценностей, лежащих в основе их общепрофессионального авторитета [906] Стандарты профессиональной деятельности // Gefter.Ru. 2013. 10 июля. .

Таким образом, этика публичной исторической деятельности укоренена в этике исторической науки и при этом — так как публичные репрезентации прошлого создаются не только историками, но и журналистами, художниками, кинематографистами и другими профессионалами — включает в себя стандарты соответствующих сфер деятельности. Разумеется, требования к журналистскому историческому проекту и вдохновленному историческим событием роману не одни и те же, но даже автор последнего, если он претендует на художественное отражение в его произведении именно прошлого , соотносится с представлениями об описываемых событиях современной ему исторической науки.

Что касается memory studies , то, помимо профессиональных этических стандартов, схожих с описанными выше, эта дисциплина характеризуется онтологической связью с этикой. Интерес к памяти не только как биологическому, но и как социальному феномену начинает формироваться на рубеже XIX–XX веков — в работах Анри Бергсона, Аби Варбурга, Зигмунда Фрейда, Мориса Хальбвакса и других исследователей. Историк Джей Уинтер называет это первым бумом памяти [907] Winter J . Remembering War: The Great War between Memory and History in the Twentieth Century. New Haven: Yale University Press, 2006. . Оформляться в отдельное исследовательское поле memory studies стали только после Второй мировой войны, в 1970–1980-х годах (пусть и с временной задержкой, связанной со стремлением послевоенных обществ достичь политической и экономической стабильности), в ходе второго бума памяти [908] Ibid. P. 27. Третий бум памяти происходит на рубеже XX и XXI веков в результате цифровой революции, см.: Hoskins A., O’Loughlin B . War and Media: The Emergence of Diffused War. Cambridge, UK: Polity Press, 2010. . Осмысление Холокоста и событий XX века в целом — и, шире, разочарование в модернизме — породило желание переоценить прошлое и предпринять усилия для того, чтобы оно не повторилось. Именно в это время, в результате сложного и длительного процесса, произошло переориентирование мемориальной культуры с героического нарратива на жертвенный [909] Ассман А . Новое недовольство мемориальной культурой. М.: Новое литературное обозрение, 2016. . Наступила эпоха «свидетеля времени», перед которым стоит моральная обязанность рассказывать о пережитом [910] Margalit A . The Ethics of Memory [2002]. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2004. P. 151. . Этический принцип «никогда снова», направленный на предотвращение повторения ужасов нацизма, ГУЛАГа и т. п., стал фундаментом новой мемориальной культуры [911] Хлевнюк Д . Почувствовать права человека: Аффект в музеях памяти // Политика аффекта. .