Коллектив авторов - Все в прошлом [Теория и практика публичной истории]

С точки зрения исследователей памяти, происходящих не из исторической науки, а из других областей знания (литературоведения, cultural studies и других), память — это понятие, объединяющее и историческое знание, и формы его публичной репрезентации, и коллективные воспоминания сообществ и обществ. Основываясь на концепции «Культура как память» Юрия Лотмана и Бориса Успенского, в рамках которой культура понимается как ненаследственная память общества [932] Лотман Ю., Успенский Б . Роль дуальных моделей в динамике русской культуры // Ученые записки Тартуского государственного университета. 1977. Вып. 414 (= Труды по русской и славянской филологии. Т. 28). С. 3–36. , Алейда Ассман представляет «культурную память» как включающую все формы существования прошлого в обществе [933] Ассман А . Распалась связь времен? Концепция культурной памяти исключает индивидуальную память, а также память социальную/ коммуникативную – воспоминания, не зафиксированные на материальных носителях, то есть не превращенные в часть (материальной) культуры. Хотя в случае социальной/ коммуникативной памяти, включающей в том числе семейные воспоминания, многое зависит от понимания публичной сферы (унитарная публичная сфера Хабермаса vs. multiple public sphere ) и понимания культуры (например, не зафиксированные на материальных носителях семейные предания также могут рассматриваться как ее часть). . Историческая наука видится в этом контексте способом исправления ошибок и корректировки форм бытования прошлого, но уже не последней инстанцией «исторической истины». Публичная же история

выступает инструментом по возвращению истории в лоно культурной памяти, инструментом, с помощью которого делается попытка восстановить поврежденный (если не сказать разрушившийся) мост между исторической наукой и другими формами прошлого [934] Завадский А., Склез В., Суверина K . Указ. соч. C. 18. .

Если упростить, то зонтичным термином в этой перспективе выступает (культурная) память: она включает в себя историю, которая корректирует воспоминания, и публичную историю, которая помогает извлечь историческое знание из вакуума академической науки и сделать его достоянием общественности.

В этой части главы я рассматриваю два кейса, которые иллюстрируют разные подходы к «одному и тому же» прошлому. Первый кейс посвящен дискуссиям вокруг «28 панфиловцев», состоявшимся в российской публичной сфере в 2015–2018 годах. Второй — парку «Музеон» в Москве.

В 2015 году Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ) опубликовал скан справки-доклада «О 28 панфиловцах» от 10 мая 1948 года — документа, подготовленного по результатам расследования Главной военной прокуратуры СССР [935] Справка-доклад главного военного прокурора Н. Афанасьева «О 28 панфиловцах» / Государственный архив Российской Федерации [statearchive.ru/607]. . В справке сообщалось, что «подвиг 28 панфиловцев» — выдумка журналистов газеты «Красная звезда», где впервые появилась заметка об этом событии. Согласно этой заметке, 16 ноября 1941 года, в ходе обороны Москвы, 28 воинов 316-й стрелковой дивизии под командованием генерал-майора Ивана Панфилова за четыре часа боя уничтожили 18 вражеских танков и погибли все до одного. В июле 1942 года 28 панфиловцам посмертно присвоили звание Героев Советского Союза, хотя еще ранее у властей возникли сомнения в реальности произошедшего [936] Настоящая история 28 панфиловцев могла бы стать отличным сюжетом для фильма: Что не так с официальной версией подвига // Meduza.Io. 2016. 10 ноября. . Как отмечает историк Сергей Мироненко, до 2016 года руководитель ГАРФ, уже с 1942 года среди живых стали появляться бойцы из тех самых 28 панфиловцев, которые значились в списке похороненных. И когда появился седьмой «воскресший», то началась проверка. Материалы расследования были переданы Андрею Жданову, секретарю ЦК ВКП(б) по идеологии, и несколько десятилетий никто не знал об их существовании [937] Хамраев В . «Разоблачение фальсификатора и изготовленной им фальшивки неизбежно»: Директор Государственного архива РФ Сергей Мироненко о пользе чтения исторических документов // Коммерсантъ. 2015. 20 апреля. .

Несмотря на проведенное расследование, доказавшее сфабрикованность «подвига», история о «28 панфиловцах» стала одним из самых известных мифов Великой Отечественной войны. Поэтому обнародование ГАРФ справки о результатах этого расследования, вкупе с интервью Сергея Мироненко газете «Коммерсантъ», вызвало бурные дискуссии. В этом интервью Мироненко рассуждает с позиций исторической науки: