Коллектив авторов - Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы)

Специфика региона проявилась и в статистике «убыли» по другим каналам, в частности в высокой доле освобожденных как «неправильно высланных» (1934 г. – 43,2 %, 1935 г. – 35,6, 1936 г. – 28,5 %) и переданных на иждивение детей, стариков и инвалидов (1935 г. – 52,1 %, 1936 г. – 74,2, 1937 г. – 42,5 %). Можно предположить, что большой процент освобожденных из спецпоселков Западной Сибири был связан с пересмотром обстоятельств хаотичной высылки в Нарымский край в 1933 г. Высокая доля иждивенцев, переданных родственникам из комендатур Западной Сибири в 1935–1937 гг., являлась результатом удовлетворения Центром настойчивых требований руководства Западной Сибири освободить спецпоселкн от нетрудоспособных лиц [1170].

Выше удельного веса спецпереселенцев Западной Сибири в общей численности «контингента» был и такой показатель «прибыли», как «возвращенные из бегов» (1934 г. – 28,1 %, 1935 г. – 28,9, 1936 г. – 32,1 %). Начиная с 1935 г. карательная статистика стала выделять два источника возвращенных – задержанные и добровольно возвратившиеся. В Западной Сибири из каждых трех возвращенных двое задерживались, один был добровольно вернувшимся. Столь высокие показатели задержанных и добровольно вернувшихся в поселки региона свидетельствовали не столько о хорошей антипобеговой работе чекистов или о благосостоянии спецпоселков, сколько о специфике проведения депортаций. Высылки 1930–1931 гг. носили преимущественно внутрирегиональный характер – более 2/3 спецпереселенцев составляли крестьяне, депортированные из южных районов Западной Сибири в северные. Отсюда не только высокий процент бежавших, но и значительная доля задержанных и добровольно вернувшихся.

Еще одной особенностью районов расселения спецпереселенцев в Западной Сибири был весьма высокий удельный вес лиц, восстановленных в гражданских правах до принятия Конституции 1936 г. В 1937 г. в комендатурах региона проживало 43 % от численности данной категории в спецпоселках страны [1171]. Это объясняется тем, что северные нарымские комендатуры начиная с 1933 г. являлись предметом особого внимания ГУЛАГа, поскольку правительственным решением с апреля 1933 г. в ведение ОГПУ (затем НКВД СССР) передавались функции не только управления и режима в спецпоселениях Нарыма и Северного Казахстана, но и ведения хозяйственной деятельности и содержания социально-культурной инфраструктуры (школы, детские дома, больницы и т. д.) [1172]. В отличие от большинства других региональных управлений Отдел спец(труд)поселений СибЛАГа (позже – УНКВД Западной Сибири) нес полную ответственность за организацию и поддержание жизнедеятельности в нарымских комендатурах вплоть до содержания детских и инвалидных домов. Начиная с 1935 г. руководство НКВД стремилось освободить свое ведомство от выполнения ряда обременительных и несвойственных ему функций в Нарымском крае. Проводившееся в течение 1936 г. массовое восстановление в правах нарымских спецпереселенцев было тактическим шагом, составной частью действий НКВД по поэтапной передаче в 1937 – начале 1938 г. большинства своих функций (за исключением режимных) советским и хозяйственным организациям на территории Нарымского края.

Комендатуры в Сибири, как и в других районах дислокации спецпоселков, составляли организационную основу спецпоселений на протяжении всего существования крестьянской, а затем и этнической ссылки. Первые комендатуры, созданные весной 1930 г., комплектовались наспех собранными работниками из числа сотрудников милиции, чекистов-запасников, демобилизованных красноармейцев и командиров, работников советских и хозяйственных органов низшего звена и т. д. Комендатуры имели двухуровневую структуру. Низшей единицей являлись поселковые комендатуры. Ими управляли поселковые коменданты, в распоряжении которых находились помощник и несколько вахтеров (позже – стрелки, милиционеры). Структура более высокого уровня была представлена участковой или районной комендатурой, территориальные границы которой после серии реорганизаций в начале 1930-х гг. совпадали с административными границами районов. Аппарат районных комендатур, в котором работали статистики, экономисты, контролировал деятельность специалистов, работавших в комендатурах, – агрономов, медиков, учителей и т. д. Районные комендатуры управлялись и контролировались краевым органом – Отделом спец(труд)поселений, входившим в состав СибЛАГ. Он имел разветвленный аппарат, дававший директивы и следивший за их осуществлением во всех сферах жизнедеятельности спецпоселений в регионе – от сельскохозяйственного до медико-санитарного. Контроль за спецпоселками вели также звенья аппаратов ОГПУ – НКВД. В местах дислокации спецпоселков районные уполномоченные и руководители оперативных секторов обязывались проводить оперативно-розыскную деятельность, создавать агентурно-осведомительную сеть, пресекать «контрреволюционные проявления» в среде спецпереселенцев и т. д.