Коллектив авторов - Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы)

В ноябре 1926 г. первые 45 заявлений были рассмотрены секретариатом Сибкрайисполкома и получили отказ. В январе – марте 1927 г. некоторые дела были возвращены в Иркутск на пересмотр, в основном по процедурным причинам (например, «вычистили» человека, уже уволенного две недели назад и т. п.); нескольких человек (мелкие служащие) восстановили на работе.

В «Заключении» секретариата Сибкрайисполкома по поводу 45 апелляций, подписанном 18 ноября 1926 г. И.И. Рещиковым, отмечалось, что «все уволенные в своих заявлениях особо подчеркивают, что постановления Комиссии об их увольнении не имеют законных оснований и поэтому просят о пересмотре этих решений». Далее приводились доводы в пользу обоснованности и даже законности решения комиссии. Говорилось, в частности, следующее: по Конституции РСФСР (ст. 23) Советы имеют право в интересах рабочего класса в целом лишать отдельные группы и отдельных лиц прав, которыми они пользуются в ущерб интересам социалистического строительства [599]. Положением о Сибкрае крайисполкому предоставлялось право отстранять от службы в исключительных случаях не только служащих подведомственных ему учреждений, но и уполномоченных центральных учреждений. Общее состояние аппарата учреждений Иркутского округа «угрожало интересам Советской власти», рассматривалось крайисполкомом как «исключительно вредное явление», для борьбы с которым требовались исключительные меры в виде «чистки» соваппарата. Постановлением Сибкрайисполкома от 6 октября 1926 г. на комиссию по «чистке» были возложены конкретные задачи «по оздоровлению и улучшению» работы аппарата в Иркутске и «чистке» учреждений, в которых обнаружены злоупотребления. Из этого следовало, что «ссылки уволенных на отсутствие законных оснований их увольнения ни на чем не основаны, так как комиссия действовала в пределах предоставленных ей законом прав по поручению и от имени Крайисполкома» [600].

Последствия «чистки» в Иркутске получили отражение в запросе сибкрай-прокурора Н. Алимова в крайисполком от 18 января 1927 г., в котором говорилось, что многие лица, подвергшиеся увольнению по «чистке», не могут устроиться на службу в какое-либо другое учреждение. Причина такого положения – «неправильное толкование… последствий чистки, которая понимается как запрещение приема на службу всех вычищенных». Поскольку среди «уволенных по чистке» имелись специалисты и лица, которые в других условиях могли быть использованы надлежащим образом для работы, сибкрайпрокурор рекомендовал Сибкрайисполкому дать специальное разъяснение: «увольнение по чистке не является препятствием к поступлению на службу в другие учреждения», решающее значение при этом для администрации учреждения «должна иметь деловая точка зрения» вне зависимости от того, что данное лицо «уволено по чистке» [601].

Кампания по «чистке» госаппарата, кооперативных и общественных организаций, развернувшаяся в стране в конце 1920-х – начале 1930-х гг., проходила на фоне борьбы с «вредительством» и политических процессов против интеллигенции. Наиболее массовые формы кампания приобрела в 1930–1931 гг. Одним из характерных отличий ее от предыдущих «чисток», по оценкам центральных контрольных органов, была «публичность». «Чистки» проводились, как правило, в присутствии многочисленных представителей рабочих, профсоюзных организаций, комсомола и т. д.

Решение о необходимости проведения массовой «чистки» советского аппарата приняла в апреле 1929 г. XVI Всесоюзная конференция ВКП(б). Летом того же года были опубликованы постановление ЦИК и СНК СССР «О чистке аппарата государственных органов, кооперативных и общественных организаций» (от 1 июня 1929 г.), инструкция НК РКИ СССР по проведению «чисток» [602]. Повсеместно намечались объекты и очередность проверки, создавались комиссии по «чистке» и рабочие бригады содействия на всех уровнях, обсуждалась инструкция РКИ, проводились собрания общественных организаций и коллективов для разъяснения целей кампании, массовая агитация развернулась в печати. Однако «чистка» разворачивалась недостаточно активно, что было отмечено в июле 1929 г. в циркуляре НК РКИ РСФСР [603].

Первые результаты «чистки» были подведены в конце августа 1929 г. на объединенном заседании президиума ЦКК ВКП(б) и коллегии НК РКИ СССР. В постановлении ЦК и ЦКК ВКП(б) «О ходе проверки и чистки советского аппарата» от 12 сентября 1929 г. наряду с жесткой критикой недостатков начавшейся кампании органам РКИ рекомендовалось обратить внимание на привлечение к «чисткам» широких рабочих масс, различных общественных организаций (профсоюзы, комсомол), активно использовать печать. Предлагалось ускорить темпы, но при этом не расширять число объектов проверки, а проводить выборочные плановые обследования и сделать главным критерием оценки работы качество ее выполнения, обратить особое внимание на подготовку выдвиженцев [604].