Михаил Басханов - История изучения восточных языков в русской императорской армии

Мысль о необходимости изучения языка индустани (урду) в русской императорской армии принадлежит императору Николаю II, который обратил внимание на важность этого языка в период своей поездки в Индию [374] В качестве Наследника Цесаревича находился в Индии с 11 декабря 1890 г. по 30 января 1891 г. . В феврале 1895 г. начальник Главного штаба генерал-адъютант Н. Н. Обручев в письме на имя Туркестанского генерал-губернатора барона А. Б. Вревского сообщил о «Высочайшем Государя императора повелении относительно необходимости принятия мер, чтобы все офицеры Туркестанского округа могли изучать индусские наречия и чтобы было составлено для сего руководство, подобно тому, как существует таковое для английских войск» [375] Об этом факте упоминается в более позднем письме Н. Н. Обручева к А. Б. Вревскому. См.: РГВИА. Ф. 1396. Оп. 2. Д. 289. Л. 4. Письмо начальника Главного штаба на имя Туркестанского генерал-губернатора, 30 апреля 1897 г. .

Вопрос о необходимости изучения в русской армии языка индустани совпал по времени с периодом активизации русской внешней политики на Среднем Востоке и в Центральной Азии. Англо-русское разграничение на Памире (1896), открытие железнодорожного пути в Кушку (1898), реорганизация войск Туркестанского военного округа (1899) – вот те события, которые в конце 1890-х гг. изменили положение России в Средней Азии по отношению к Британской Индии.

В указанный период в военном ведомстве и среди некоторой части военных специалистов тема изучения языков Индии вызывала значительный интерес. Вопрос этот обсуждался в печати и привлек внимание не только специалистов, но и широкой публики. В 1895 г. в журнале «Разведчик» под инициалами М. К. М. была опубликована статья «Индустани» [376] Индустани // Разведчик. 1895. № 221. С. 6–7. Подпись: М. К. М. Автором статьи с большой вероятностью являлся поручик Л.-гв. Конного полка, слушатель НАГШ Митрофан Константинович Марченко (1866–1932), впоследствии русский военный агент в Вене. Марченко активно сотрудничал с редакцией журнала «Разведчик» и опубликовал в нем несколько статей по вопросу изучения офицерами восточных языков, ему же принадлежат библиографические заметки о пособиях по языку индустани. . Автор отмечал, что язык индустани представляет собой «помесь средневекового арийского народного языка с персидско-арабскими и турко-монгольскими элементами, занесенными в Индию чужеземными завоевателями». Язык получил большое распространение в Индии. «В Азии, – отмечалось в статье, – он составляет один из главнейших элементов цивилизации: это командный язык в войсках Индии (кроме Мадрасских провинций), это язык администратора, купца, миссионера, публициста, язык изящной словесности и новоиндийского драматического искусства» [377] Там же. С. 6. . Автор высказывал мысль, что, возможно, наступил момент, когда язык индустани может «стать и в руках русского деятеля мирным, но могучим орудием; знание его должно составлять по мере возможности одно из весьма желательных условий службы на азиатской окраине». В статье предлагалось приступить к изучению языка индустани в НАГШ, университетах, на курсах восточных языков и среди кубанских, терских, уральских, оренбургских и сибирских казаков, а также сделать индустани «одним из перворазрядных предметов в туркестанских школах» и учредить в Ташкенте печатный орган на этом языке.

Высказанные в статье «Индустани» идеи были рассмотрены в критической статье, опубликованной в газете «Окраина» [378] Туркестанский сборник. Статьи и заметки из русских и иностранных газет. Ташкент: [Б. и.], 1908. Т. 463. С. 19–21. . В статье указывалось, что, признавая целесообразным обучение языку индустани на курсах восточных языков и в академии Генерального штаба, остальные предложения автора «не выдерживают ни малейшей критики и основаны на очевидном незнакомстве их автора с положением дел на нашей окраине». «Заставлять школьников изучать язык, – отмечалось далее в статье, – на котором громадному большинству из них не придется во всю жизнь не сказать ни слова и который, таким образом, является для них в буквальном смысле мертвым, это было бы хуже введения классической системы среди туземцев и вряд ли согласовывалось бы с гуманными и просветительными задачами школы вообще. Точно так же непонятно нам, зачем может понадобиться индустани уральцам, оренбуржцам и прочим казачьим войскам, из которых большинство сегодня служит в Туркестане, а через три года может очутиться на противоположной окраине нашего обширного отечества <���…>. Наконец, что касается до возможности и пользы издания специального органа на языке индустани у нас в Ташкенте, то такая возможность, конечно, нашлась бы, но польза из этого вышла бы весьма сомнительная» [379] Туркестанский сборник. С. 20. .