Михаил Басханов - История изучения восточных языков в русской императорской армии

С другой стороны, события 1910–1911 гг. вокруг Ташкентской офицерской школы выявили еще одну проблему русского военного востоковедения – пагубность практики самоизоляции от академической востоковедной науки, попытки развивать целые отрасли научного знания собственными ведомственными силами, пусть и хорошо подготовленными и даже талантливыми.

В мае 1911 г. в Ташкентской офицерской школе восточных языков состоялись переводные экзамены для офицеров, закончивших двухлетний теоретический курс. Экзамены успешно сдали четыре офицера-слушателя: штабс-капитаны Рикс, Гарлицкий, Тутолмин и поручик Акимов [1237]. В соответствии с проектом нового Положения об изучении офицерами восточных языков (п. 13), в первый год по окончании теоретического курса офицеры-слушатели командировались во внутренние области Туркестана «со сплошным мусульманским населением». По распоряжению командующего войсками округа летом 1911 г. офицеры-слушатели командировались в следующие пункты Туркестанского края: штабс-капитан Рикс – в Керки, Келиф и Термез для изучения персидского и афганского языков; штабс-капитан Гарлицкий – в г. Ош Ферганской области для изучения сартовского и персидского языков; штабс-капитан Тутолмин – в Серахс и Кушку для изучения персидского и афганского языков; поручик Акимов – в Асхабад и Гаудан Закаспийской области для изучения языков персидского и индустани.

Для офицеров, командируемых в летние стажировки, окружной генерал-квартирмейстер утвердил разработанную полковником И. Д. Ягелло специальную учебную инструкцию [1238]. Она предусматривала изучение особенностей языков в районах командирования – их распространение, использование арабских корней в словах и выражениях, фонетические особенности и др. Офицерам предписывалось делать записи местных легенд, сказок, песен, пословиц, преданий и пр. При этом необходимо было делать фонетическую транскрипцию, перевод на русский язык и указывать место, время и источник получения сведений. В течение года слушатели должны были по каждому из изучаемых языков сделать переводы на русский язык восточных текстов объемом не менее 100 страниц крупного или 150 страниц обычного формата. При переводах вести списки слов и особых выражений с указанием значения, а сами переводы делать хорошим литературным языком с наименьшим отступлением от языка оригинала. Для контроля повседневной деятельности слушатели обязаны были вести дневник стажировки с записью хронологии поездок, работ и с указанием степени полезности пребывания в том или ином районе для целей учебного процесса. Отмечалась также необходимость совершенствования знаний в английском языке. Слушатели обязаны были отчитаться о выполнении учебной инструкции за месяц до окончания годичной стажировки.

Одновременно штабом округа были разработаны требования для переводных экзаменов, проводимых после окончания первого и второго года зарубежной командировки [1239]. Они содержали общие требования к познаниям слушателей в двух изучаемых языках по итогам зарубежных командировок и порядок оценки знаний.

Кроме учебной инструкции, офицеры-слушатели получили от штаба округа отдельную секретную инструкцию по ведению разведки. Текст инструкции, утвержденной окружным генерал-квартирмейстером, гласил: «В дополнение к учебной инструкции предлагаю Вам: 1) попутно следить за состоянием умов мусульманского населения в районе Вашего пребывания и за всеми умственными политическими и религиозными движениями (панисламизм), что явится весьма важным и в качестве материала, способствующего изучению языка; 2) в случае, если бы Вами были обнаружены какие-либо агитаторы или военные разведчики иностранных государств, прошу сообщить о таковых в управление генерал-квартирмейстера; 3) все это необходимо исполнять попутно, и без ущерба для изучения языка, и при этом совершенно секретно» [1240].

К подготовке офицеров со знанием восточных языков в Ташкентской офицерской школе проявило большой интерес командование 7-го округа Отдельного корпуса пограничной стражи, дислоцированного в Средней Азии. В июле 1911 г. штаб пограничного округа обратился с запросом о возможности подготовки в школе офицеров-восточников для нужд округа [1241]. Не исключено, что при этом штаб пограничного округа хотел использовать удачный опыт подготовки офицеров-восточников для войск Заамурского округа пограничной стражи в Восточном институте. Отвечая на запрос, начальник штаба Туркестанского военного округа сообщал, что штаб округа охотно пойдет навстречу намерению штаба пограничного округа приступить к подготовке офицеров, знающих восточные языки. В качестве временной меры предлагалось зачислять офицеров-пограничников вольнослушателями в персидско-сартовскую группу, что позволило бы офицерам изучить самостоятельно таджикский и киргизский языки. В случае желания готовить в школе офицеров с предоставлением им всех положенных по выпуску прав начальник штаба Туркестанского военного округа предлагал руководству пограничного округа войти с соответствующим ходатайством в Главный штаб [1242]. Несмотря на проявленный интерес, руководство пограничного округа не предприняло дальнейших шагов для практической реализации проекта.