Джон Робертс - Мировая история

Общие реалии материального бытия способствовали становлению общих интеллектуальных вех и предположений. Информация и массовые развлечения теперь производятся для глобального потребления. Популярные коллективы музыкантов совершают поездку по миру, как трубадуры (хотя с большей легкостью и удобством, чем последние), путешествовавшие по средневековой Европе с исполнением своих песен и представлений в разных странах. Молодые люди с особой надеждой покидают свои родные места с их единственным в своем роде стилем жизни, привязывающим их к остальным молодым людям, и отправляются куда подальше, если у них в карманах заводится свободная наличность. И теперь их насчитываются сотни миллионов человек. Те же самые кинокартины, дублированные и снабженные субтитрами, демонстрируют во всем мире по каналам телевидения, и они вызывают у зрителей одинаковые фантазии и мечты. На еще одном, сознательно предназначенном для того уровне язык демократии и концепции прав человека теперь мобилизован ради более широкого, чем когда-либо раньше, как минимум на устном уровне, пользования западными понятиями об устройстве общественной жизни. Какими бы намерениями ни руководствовались правительства и работники СМИ, они чувствуют, что должны донести до публики свою веру в некую версию демократии, власти закона, прав человека, равенства полов и много чего еще. Кое-когда тем не менее происходит пренеприятная встряска, срывающая маску лицемерия, оголяющая скрываемое нравственное несогласие или бунт культур, которые все еще сохраняют стойкость к изменениям традиций и чувствований.

Справедливо отметить то, что миллионы человек все еще населяют деревни, изо всех сил пытаются зарабатывать на жизнь в высшей степени консервативных общинах с помощью традиционного инвентаря и приемов труда, тогда как бросающееся в глаза неравенство между жизнью в богатых и бедных странах затмевает любые различия, существовавшие в прошлом. Богатые теперь выглядят более богатыми, чем когда-либо в прошлом, и их стало больше, в то время как тысячу лет назад все сообщества людей по современным меркам влачили нищенское существование. Тем самым как минимум с точки зрения такой всеобщей нищеты они чувствовали себя ближе друг к другу в их повседневной жизни, чем сегодня, разделенные по признаку материальной состоятельности. Сама трудность в добывании хлеба насущного и уязвимость человеческой жизни перед таинственными, непримиримыми силами, косившими людей как траву, представлялись общими условиями для всех мужчин и женщин без различия, на каком бы языке они ни общались и каким символам веры ни поклонялись. Теперь большая часть человечества живет в странах со средним годовым доходом на душу населения больше 3 тысяч долларов США, то есть выше уровня государств, называемых в ООН «странами со средним доходом населения». Но даже внутри таких стран большинство народа зарабатывает меньше одной десятой названной выше суммы в год, и даже среди нищих наблюдаются колоссальные различия. Такие расхождения в положении людей считаются относительно недавними творениями некоей мимолетной исторической эпохи; нам больше не стоит исходить из предположения, будто они просуществуют долго, ведь исчезнуть они тоже могут легко или быстро.

Представители ведущих сословий и правящей верхушки даже в самых бедных странах на протяжении по крайней мере целого столетия выход из проблем видели в том или ином варианте модернизации общества. Своими устремлениями они, как кажется, подтверждают вездесущее влияние цивилизации, изначально считавшейся европейской. Кто-то утверждал, будто модернизация требует всего лишь внедрения новой техники, а более фундаментальные понятия веры, государственных атрибутов и отношений остаются определяющими факторами социального поведения, но при этом они обходили вопросы, как материальные обстоятельства служат приданию очертаний культуре. Множатся доказательства того, что конкретные изначальные идеи и общественные атрибуты, а также предметы и приемы материальной культуры уже становятся достоянием всего человечества. Какой бы практический результат ни давало принятие таких документов, как Декларация Организации Объединенных Наций по правам человека, интерес, проявленный к их составлению и подписанию, выглядел показательно живым, даже притом, что некоторые подписавшиеся под ним правители совсем не собирались их уважать. Такие принципы оказываются позаимствованными из западноевропейской традиции, а считаем ли мы такую традицию корыстолюбивой, репрессивной, жестокой, эксплуататорской или объективно облагораживающей, благотворной, гуманной – это непростой вопрос. Цивилизации ацтеков и инков пали перед цивилизацией испанцев; позже индийская и китайская цивилизации едва устояли перед цивилизацией «франков». Такие реляции можно назвать как справедливыми, так и не совсем верными; но самими фактами не приходится ни восхищаться, ни возмущаться. Они подтверждают непреложную истину того, что Европа послужила переиначиванию старого и сотворению нового мира.