Михаил Гордин - Пушкинский век

У родителей Пушкина были в употреблении любимые домашние средства, такие как «пастильки» доктора Маркелова, «бальзам для наружного употребления в простудных и ломатных болезнях» П. Самохатова. Надежда Осиповна рекомендовала Наталии Николаевне, когда у детей прорезываются зубки, натирать десны кровью от петушиного гребня, но не от черного петуха; особенно целебными почитались ванны укрепляющие с травой чернобыльника (полыни). Излюбленное лечебное средство Ольги Сергеевны — «аверина травка», которую покупали в лавке купца Аверина на Галерной улице в его собственном доме.

Многие лекарственные растения для казенных аптек выращивались в Петербургском Ботаническом саду. Начало этому саду положено было еще при Петре I, когда здесь, на Аптекарском острове, развели Аптекарский огород и посадили семена лекарственных и редких растений, привезенных Петром из чужих краев. С 1823 года стали именовать этот «огород» Ботаническим садом. В огромных залах-теплицах Ботанического сада росли десятки тысяч редких растений. Здесь студенты-медики и студенты «по фармацевтической части» изучали лекарственные растения.

С середины 1830-х годов популярностью у столичного общества пользовались искусственные минеральные воды, заведение которых располагалось на Черной речке.

Смертность от болезней среди петербургского населения увеличивалась во много раз во время «моровых поветрий» — эпидемий. Самой гибельной в пушкинское время стала холерная эпидемия 1831 года, унесшая в считанные дни, даже по официальным, заниженным, данным, до 10 тысяч человек, «преимущественно из простого народа».

Не находя защиты от свирепой болезни и не понимая причин ее внезапного распространения, простой народ считал виновниками своих несчастий господ и «начальство». Холерная эпидемия послужила для массы петербургских простолюдинов поводом открыто выразить свою ненависть к власть имущим.

В июньские дни 1831 года Петербург впервые увидел на своих площадях и улицах стихийное народное возмущение.

Среди автобиографических заметок Пушкина есть такая: «В конце 1826 года я часто видался с одним дерптским студентом… Он много знал, чему научаются в университетах… Его занимали такие предметы, о которых я и не помышлял. Однажды, играя со мною в шахматы и дав конем мат моему королю и королеве, он мне сказал при том: cholera-morbus подошла к нашим границам и через пять лет будет у нас. О холере имел я довольно темное понятие… Я стал его расспрашивать. Студент объяснил мне, что холера есть поветрие, что в Индии она поразила не только людей и животных, но и самые растения, что она желтой полосою стелется вверх по течению рек, что, по мнению некоторых, она зарождается от гнилых плодов и прочее — все, чему после мы успели наслышаться. Таким образом, в далеком уезде Псковской губернии молодой студент и ваш покорнейший слуга, вероятно одни во всей России, беседовали о бедствии, которое через пять лет сделалось мыслию всей Европы».

В 1829 году холера появилась в России сразу в двух местах: в пограничной со Средней Азией Оренбургской губернии и пограничной с Персией — Астраханской. Оттуда распространилась она по всей стране. Осенью 1830 года достигла Средней России и самой Москвы.

Пытаясь задержать дальнейшее распространение заразы, на заставах строили карантины. В них все проезжающие, будь то отдельные лица или обозы с товарами, должны были подвергаться «карантинному очищению». Но, как и повсюду в империи, здесь властвовали произвол, злоупотребления, лихоимство. За соответствующую мзду пребывание в карантине сокращалось с 14 дней до нескольких часов.

Летом 1831 года страшная азиатская гостья вступила в северную столицу.

Первые случаи заболевания холерой были отмечены в Петербурге 14 июня. Очевидец событий А. В. Никитенко 19 июня записал в своем дневнике: «Наконец холера, со всеми своими ужасами, явилась и в Петербурге. Повсюду берутся строгие меры предосторожности. Город в тоске. Почти все сообщения прерваны. Люди выходят из домов только по крайней необходимости или по должности».

Город являл собой страшное зрелище. По пустынным, безмолвным, улицам катились зловещие холерные возки. На мостовой и тротуарах лежали трупы, которые еще не успели убрать. На кладбище везли и везли гробы.