А Слободской - Среди эмиграции [Мои воспоминания. Киев-Константинополь, 1918-1920]

Узнав, что они только что приехали из России их моментально осыпали вопросами: когда, кто с вами приехал, где ген. Врангель, правда ли, что под Одессой разбиты большевики и т. д.

— Скажите, пожалуйста, — обратился к ним один из владельцев ресторана, — вы приехали из Крыма сегодня? Разве уже началась эвакуация и Крыма, Ведь в «Осваге», здесь у нас, пишут, что дела у Слащева блестящие, да и ген. Деникин начал поправлять свой фронт. А, между тем, оттуда все едут, — ничего не понять.

— Нет, — ответил один из путешественников, беженец, — мы приехали сюда вне всякой эвакуации. Выехали на частном пароходе и как частные люди с заграничными паспортами. Каково положение дел на фронте у Слащева и Деникина, точно никто не знает. Успехам никто не верит. Известно лишь одно, что в Крыму будут сосредоточены все средства для борьбы с большевиками. Затем он повторил вопрос относительно ночлега. Дело вот в чем, — ответил владелец, — если вы не с эвакуацией, а просто как частные лица, то вам нигде, кроме как в гостинице, но удастся не только устроиться, но и переночевать. Но на всякий случай попытайтесь переговорить с секретарем нашего посольства. Быть может, он вам что-либо посоветует и поможет. Мало веря в успех своих переговоров с секретарем посольства, они все же узнали здесь адрес посольства и отправились.

На улице было уже темно. Дождь усиливался. Опять бесконечно узкие, кривые и залитые городской грязью улички. Неожиданно они выехали на сравнительно широкую и светлую улицу. Это и была «большая улица Пера», на которой находилось русское посольство. Двор посольства был не освещен, но ворота открыты. Ни привратника, ни сторожа у ворот не было и они не долго думая завернули арбу с вещами и въехали в глубину двора. Здание посольства было в глубине и перед ним был разбит небольшой, закрытый решеткой скверик. Остановив повозку, разыскали швейцара и от него узнали, где квартира секретаря посольства. Наконец, разыскали секретаря посольства Извольского; оказался весьма любезен и без всяких излишних разговоров предложил располагаться в одном из зал, во втором этаже. Через вестибюль поднялись во второй этаж и сразу же, за стеклянной дверью попали в зал. Одна небольшая электрическая лампочка скудно освещала зал и разбросанную почему-то по всему залу всевозможную мебель. Потом выяснилось, что эта мебель будто бы принадлежала прежнему русскому послу Щербакову и теперь, по случаю ликвидации этой должности и его отъезда, мебель распродавалась.

Все сложилось для них, в общем, не так уж страшно. Скоро все улеглись и заснули крепким усталым сном.

На следующий день, с утра началось знакомство с посольским зданием и городом. Параллельно присматривались и подыскивали какую либо работу.

В кармане у всех было около 2 лир, на что можно было прожить вдвоем не более 4–5 дней. Соседний зал справа, оказывается, был уже занят несколькими семействами и одиночками, прибывшими сюда до и после одесской и ростовской эвакуации. Каждый расположился на полу, отгородив свое место чемоданами и корзинами. Никакой мебели, даже самой примитивной здесь не было. Все жили в таких условиях уже около двух недель. В большинстве это были временные жильцы, собиравшиеся выехать частью в Болгарию и Сербию и дальше на запад, частью обратно в Крым. Весь день у них был занят в добывании виз, документов, билетов и проч. К вечеру почти все собирались и начинался оживленный обмен впечатлениями за прошедший день. В левом голубом зале, отделенном от среднего стеной и дверьми, были тоже жильцы — «привилегированные», «лошадиная порода», как называли беженцы между собою всех «сиятельных» за их длинные, вытянутые физиономии. Они заранее, еще в России, знали о возможности остановиться в посольстве и с соответствующими письмами прямо с пристани прибывали сюда. Обстановка здесь была несколько иная. Правда, кроватей не было, но зато здесь были стулья и столы. Кроме того, этот зал отапливался и по утрам убирался посольской прислугой. Им оказывали внимание из уважения к их высокому происхождению и прежнему положению. Жильцы этого зала, абсолютно все подлежали дальнейшему отправлению в Англию Францию, Италию и Германию. Все требуемые для этого формальности и основания у них были и им необходимо было лишь отбыть карантинный двухнедельный срок.

Здесь же позади и немного сбоку помещалось здание бывшего драгоманата, теперь занятое под канцелярию и контрразведку военного представителя главнокомандующего вооруженными силами юга России. После вступления союзников в Константинополь было восстановлено русское посольство. От правительства ген. Деникина послом был назначен Щербаков. Теперь же, в связи с крушением деникинского фронта, под давлением англичан, должность русского посла в Константинополе была ликвидирована и вместо посла назначен военный представитель от ген. Деникина при верховном союзном командовании в Константинополе. Первым военным представителем был ген. Агеев. Главноуполномоченный по делам беженцев в Турции — ген. Половцев. При выходе из посольства налево, на противоположной стороне через четыре дома находилось русское консульство, где помещалось и управление русского Красного Креста. Еще немного далее, на площади против туннеля, соединявшего «Пера» с «Галатой», расположен был отдел пропаганды добровольческой армии — «Осваг», в громадных витринах которого были вывешены карты военных действий, с передвижным фронтом, и вывешивались официальные сообщения от штаба Деникина.