А Слободской - Среди эмиграции [Мои воспоминания. Киев-Константинополь, 1918-1920]

Пройдя миль 5–6, пароход подошел к небольшому турецкому селению «Каваки», стоявшему в глубине небольшой бухточки. Все селение состояло из 10–15 летних деревянных построек, расположенных почти у самой воды. Здесь жили турки рыбаки.

В этом поселке находился карантинно-санитарный пункт союзников. Пароход остановился и бросил якорь. От берега отделились три больших баркаса и подошли к пароходу. Прибывший английский сержант через переводчика приказал собрать все носильные вещи, постельные принадлежности, иметь каждому на руках паспорт и по 20 человек в партии на баркасах сходить на берет. Все засуетились/ Мужчин и женщин отправили в два отдельно стоящих барака для «дезинфекции». Всем вошедшим внутрь барака приказали сесть и раздеваться, всю одежду и белье вместе с принесенными вещами заставили завязать в один узел и положить возле себя.

Вслед за тем вошло человек 5–6 турок, которые под командой английского солдата быстро забрали все узлы и унесли для дезинфекции. После этого всех, уже голых, впустили в коридор, в котором находились души, и приказали мыться — «дезинфицироваться». Вода была холодная. Кто-то уже намылил себе голову, чтобы как следует помыться, как вдруг опять команда выходить. Намыливший голову вздумал протестовать, но был энергично схвачен турком за плечи и выпровожен из-под душа. Уже на пароходе, проклиная турок и англичан, он окончательно смыл с головы мыло. Из коридора-душа направили в другую комнату, где уже лежали вещи, принесенные из дезинфекции. Было холодно, все довольно быстро оделись и отправились опять же под командой сержанта в другое строение, где врач — англичанин сделал отметку на паспортах о противотифозной дезинфекции. Затем всех, первую партию, посадили на баркасы и отправили обратно на пароход. Так проделали со всеми, не исключая и пассажиров первого класса, которые и здесь вздумали протестовать. Неизвестно, была ли эта дезинфекция действительна, но во всяком случае некоторые пассажиры кое-каких вещей не досчитали. К вечеру дезинфекция закончилась полностью, и пассажиры были «вполне обеззаражены» от бацилл сыпного тифа.

Пароход снялся с якоря и уже без всяких остановок направился прямо к Константинополю.

По обеим сторонам Босфора мелькали одиночные долины и селения турок. Прошли дачную местность «Терания», где были расположены дачные резиденции германского и русского посольств; промелькнули огромные нефтяные склады американского общества «Стандарт Ойль и К 0» и около них дежурные американские военные суда. Все чаще встречались отдельные крейсера и миноносцы союзников, разбросанные вдоль всего Босфора.

Отдельно встречающиеся селения незаметно сливаются в одно целое, переходя в предместье Константинополя. Наконец, из-за поворота показывается старинная городская стена с башнями и полуразрушенными временем веков бойницами. Кое-где, из расщелин, растут вековые кедры и сосны.

Из-за стены, обливаемый лучами заходящего солнца, неожиданно вырисовался город Константинополь. Разбросанный по обеим сторонам Золотого Рога, на двух возвышенностях, он полого спускался к Босфору, к Золотому Рогу и берегам Мраморного моря. Мечети с бесчисленным количеством стройных, уходящих в высь, минаретов и отдельные здания переплетались в причудливом узоре на фоне вечернего золотящегося неба. Перед входом в Золотой Рог и на выходе в Мраморное море — бесконечное число военных судов союзников, начиная от маленьких юрких миноносцев и кончая гигантами — дредноутами. На противоположном азиатском берегу, против Золотого Рога, расположен городок «Скутари».

Немного далее к Мраморному морю виднеются разрушенные железнодорожные постройки и знаменитый Багдадский вокзал. Постройки и часть вокзала разрушены были бомбами союзнических аэропланов.

Лоцман провел пароход к Скутарийскому маяку и при выходе в Мраморное море бросил якорь.

Здесь объявили карантин на две недели.

Ужас и отчаяние охватили многих. Большинство пассажиров II и III класса были без копейки денег и даже без куска хлеба. Вставал вопрос: что делать.

У некоторых возникла мысль о бегстве ночью при посредстве снующих около парохода с съестными припасами и сластями лодочников-турок. Но благоразумие одерживало верх, стали ждать утра.

На следующий день, часов около 12, неожиданно появился опять лоцман и заявил, что сейчас отходим в Золотой Рог к пристани и что сегодня же будет высадка. Причину снятия карантина выяснили лишь тогда, когда встали у пристани. Оказалось, что пароход где-то дал течь и вода показалась в машинном отделении. Это обстоятельство и спасло многих от прохождения карантина.