Иосиф Цынман - Бабьи яры Смоленщины. Появление, жизнь и катастрофа Смоленского еврейства.

В середине XIX столетия в период царствования Николая I правительством был организован рекрутский набор евреев для службы на Черноморском флоте. Могилевских евреев, которые зачастую были грамотнее крестьян, охотно брали на морскую службу. В составе эскадр под командованием Нахимова, Корнилова, Новосильского они участвовали в Синопском сражении, а затем в Крымской войне. Немногим оставшимся в живых, отслужившим свой срок солдатам-евреям давали землю и должности.

Входивший в Западную область Хиславичский район насчитывал десяток национальных и смешанных колхозов. Житель Хиславичей Михаил Филиппович Маханик рассказывал мне о еврейских колхозах в Мартыновке (в километре от реки Сож), где сохранилось около 20 еврейских домов, и во Фролове, где он часто бывал. В Козлове, в 2 км от Хиславичей, по его утверждению, жили 800 евреев. О Хиславичах слагалось много народных песен. В моей памяти сохранился один куплет на идиш:

Сейчас в большинстве районов Смоленской области, где до войны евреи составляли значительную часть населения, их почти нет. Местные жители рассказывали, что до коллективизации в Хиславичах и окрестных деревнях были винокуренные заводы, две водяные мельницы на Соже, еврейский сырзавод, красильня. Евреи торговали, занимались извозом (балаголы), содержали молочный скот, занимались огородничеством и полеводством. Работали артели портных, сапожников, гончаров, были четыре кузницы, круподерка.

В Хиславичах старожилы помнят семь синагог: около военкомата четыре синагоги, две — около еврейского кладбища, одна — на Починковской дороге. Соблюдались еврейские обычаи, отмечались религиозные праздники, готовились национальные кушанья. Скот, птицу никто сам не резал, был специальный резник — «шейхет».

В Хиславичах я бывал несколько раз, но 15 августа 1993 года специально приехал, чтобы узнать о судьбе исчезнувших хиславичских евреев. Тогда здесь сохранялся один еврейский дом, где жила Тэма Марковна Черняк, 1910 года рождения. Есть еще одна смешанная семья В. Ф. Левитина. Остальные тысячи евреев лежат убитыми в хиславичской земле и на еврейском кладбище.

Немногие уцелевшие покинули эти места. Сорок лет уже не хоронят на еврейском кладбище, идет его интенсивная застройка. Правда, на кладбище еще уцелело несколько надгробных плит прошлого века с древними надписями, но большинство их ушло на строительство фундаментов домов для живых.

Тэма Марковна рассказала: «Только у меня в Хиславичах погибло 40 близких родных: сестра и пять ее детей, три сестры первого мужа с детьми. Я просила, умоляла их уехать. Не согласились. Расстреливали их в разных местах. После войны их останки выкопали в местах расстрела и перевезли в общую могилу.

Брат отца жил в Захарине, 12 км от Хиславичей. Я туда пришла, просила поехать со мной. Не поехали и погибли. Из Захарина тела расстрелянных евреев после войны привезли на тракторе и похоронили в общей могиле. После Захарина я добралась до Стодолища. Там села, можно сказать, в последний поезд. Около него стояло 15 евреев. Я их уговаривала сесть со мной в поезд и уехать, но они в поезд не сели и все погибли. В нашем поезде оторвало 6 вагонов, мне пришлось с другими пассажирами жить в лесу».

Тема Марковна продолжает: «Я вернулась в 1944 году. Дом мой спалили, вещи украли. Разрушения были большие. В 1944–1945 гг. появилось 6 семей: Левитины, Лейтес, Атласнер, мой второй муж пришел с войны раненым, а первый муж погиб 15 сентября 1941 года. Местные власти относятся ко мне хорошо. Пенсия хорошая. Топливом обеспечивают, нынче купила брикеты. Часто приезжает скорая помощь».

У нескольких старожилов мне удалось узнать подробности гибели хиславичских евреев.

Уехавший позднее в США Стилер Р. Д. сообщил мне, что первый расстрел евреев был в октябре 1941 года. Расстреляли 150 человек, в основном мужчин. Второй расстрел начался с приездом отряда полицаев-националистов с несколькими немцами. У Р. Д. Стилер погибли дед Рахмиэл, бабушки Рахиль и Эстер, брат Алик, сестра Инна и три тетки.

Клавдия Фроловна Свиридова, живущая в Хиславичах с 1935 года, рассказала: «Гетто для евреев начали создавать еще в 1941 году, появились желтые нашивки. Недалеко от кладбища и синагоги досками огородили территорию для гетто, туда попала и улица, где жила я. В мой дом поселили три большие еврейских семьи. Незадолго до расстрела отделили еврейскую молодежь, загнали в сарай. В первую очередь стали расстреливать мужчин. Над молодыми женщинами, девушками и девочками полицаи издевались как могли. Полицаи в большинстве своем были незнакомыми, пьянствовали, на расстрел гнали обреченных разутыми и раздетыми. Это было в марте. По дороге и на месте расстрела отбирали последнюю обувь и одежду. Полицаи пригнали часть жителей из Захарина и беженцев из разных мест, не успевших уйти. Обреченные люди сами копали себе большие ямы-могилы…» От себя добавлю, что распознать евреев помогал пресловутый сталинский пятый пункт в паспорте о национальности, помогали и местные предатели.