Виктор Буганов - Мир истории - Россия в XVII столетии

Рост эксплуатации, притеснений, насилий вызывал естественный протест местных жителей. Одни бежали в глухие места, другие отказывались платить ясак, убивали представителей царской администрации. Наконец, поднимались на открытую борьбу: с середины до конца столетия по Сибири прокатывается волна восстаний, в которых, наряду с русскими, участвовали, нередко вместе с ними, и нерусские народы.

В Сибири оседали приходящие с запада, из-за Урала русские, украинцы, литовцы и другие. Это были служилые, посадские люди, крестьяне, всякие гулящие, набродные, нищие. В среде служилых людей сразу начиналось размежевание на верхушку, обычно из детей боярских (низов русского дворянства) и прочих зажиточных людей, и служилую мелкоту (стрельцы, казаки и др.). Такое же расслоение характерно для торговопромышленных людей. В конце столетия посадских в Сибири было 2500 человек, военно-служилых людей — раз в пять больше. Часть, нередко весьма значительная, служилых людей (20–25 процентов) и посадских (до 40 процентов) занималась сельским хозяйством, чтобы прокормиться. Хлеба в Сибири не хватало, а его доставка из Европейской России была делом дорогим, долгим и хлопотным.

Чтобы завести, увеличить пашню под зерновые, власти переселяли сюда принудительно поморских крестьян, набирали вольных («охочих») людей, сажали на землю ссыльных. Но все эти меры давали незначительный результат. Дело поправил простой люд: крепостные крестьяне, бежавшие от своих помещиков и вотчинников из Европейской России, заводили пашню в подходящих местах. Например, в 60-80-е годы многие из них появились в Приамурье. Здесь числилось в это время почти 330 крестьянских селений.

Крестьяне-поселенцы получали от властей «подможные деньги на подъем, на дворовое строение, на платье и на всякой обиход», инвентарь, скот, семена. Их на несколько лет освобождали от налогов. Давали землю в условное владенье, поскольку верховным ее собственником являлся царь. Взамен крестьян обязали пахать «государеву пашню» — одну десятину за четыре, выделенные в «собинное» (личное) владение крестьянина. Положение подобных земледельцев напоминало статус дворцовых крестьян. Надзор, причем очень строгий, за их работой и повседневной жизнью осуществляли слободские приказчики, как правило, из детей боярских.

Помещичьего землевладения в Сибири не было. Но монастырское появилось: Тобольский архиерейский дом, монастыри владели немалыми землями, промыслами и зависимыми крестьянами (в конце столетия — около 1,5 тысячи дворов).

К концу столетия русское население насчитывало 25 тысяч семей; из них 11 тысяч, около половины, были крестьянскими. Крестьяне оседали преимущественно в южносибирских уездах. От налогов и повинностей, произвола воевод и приказчиков русские поселенцы бежали, «брели розно» в новые места, отказывались пахать «государеву десятинную пашню», выполнять ямскую и прочие повинности, убивали представителей администрации. Поднимались на открытые восстания.

Присоединение Сибири к России стало поворотным моментом в истории местного населения. Оно положило начало подъему в развитии производительных сил: земледелия, промышленности (открытие и добыча руд, соли), сближению русского и нерусских народов.

Под влиянием русских местные жители переходят к оседлой жизни, земледелию. Перенимают у них орудия труда — пилу, долото, стамеску и др., рыбной ловли (перемет). Русские, в свою очередь, узнают много важного от местных жителей о сибирской природе, флоре и фауне, перенимают у них одежду и др. Обе стороны обогащают друг друга знанием своих языков, обычаев, преданий, предметов материальной культуры. Их сближению способствуют брачные связи, совместная борьба с набегами враждебных соседей-феодалов, уменьшение или прекращение межплеменных раздоров, наконец, совместные выступления против угнетателей. За общением, сближением трудовых масс русского и сибирских народов было будущее.

Лишь к середине столетия появилась возможность воссоединить часть древнерусских земель, входивших некогда в состав Киевской Руси. Они давно, после установления на Руси порядков феодальной раздробленности и ордынского ига, были захвачены правителями Великого княжества Литовского. Объединение последнего с Польшей и создание двуединого государства — Речи Посполитой (по Люблинской унии 1569 года), Брестская церковная уния (1596 год) привели к ужесточению крепостнического, национального и религиозного гнета.