Иэн Моррис - Почему властвует Запад... по крайней мере, пока еще

Правители искали новые способы продемонстрировать свое величие, и величайшая археологическая находка, когда-либо сделанная в Месопотамии, — царская гробница в Уре — была, возможно, одним из них. Находящиеся в ней впечатляющие предметы из золота и серебра, подобно пирамидам фараонов, должны были свидетельствовать о более высоком, нежели у обычных смертных, положении погребенного; а 74 человека, отравленные для того, чтобы сопровождать царицу Пу-аби в следующий мир, позволяют предположить, что старания правителей поддерживать лучшие отношения с богами могли быть плохими новостями для простых жителей Шумера.

Конфликт достиг апогея около 2350 года до н. э. Начались жестокие перевороты, вооруженные завоевания и революционные перераспределения собственности и священных прав. В 2334 году до н. э. человек, которого звали Саргон (это имя — что довольно подозрительно — означает «истинный царь»; вероятно, он принял это имя после того, как захватил власть), основал новый город, названный Аккад. Возможно, он находился около Багдада и — что неудивительно — остается пока нераскопанным. Но глиняные таблички из других городов сообщают, что вместо того, чтобы сражаться с другими шумерскими царями, Саргон грабил Сирию и Ливан, пока не смог оплачивать постоянную армию численностью в пять тысяч человек. После этого он переключился на других шумеров и подчинил их города путем дипломатии и насилия.

В учебниках Саргон часто именуется первым в мире строителем империи. Однако то, что сделали он и его аккадские наследники, на самом деле не так уж сильно отличается от того, что сделали объединители Египта на восемь столетий ранее. Сам Саргон не стал богом, но после подавления мятежа около 2334 года до н. э. его внук Нарам-Суэн объявил, что восемь шумерских богов захотели принять его в свои ряды. Шумерские художники начали изображать Нарам-Суэна с рогами и бóльших размеров, нежели он был в жизни, — что традиционно является атрибутами божественности.

Ко времени 2230 лет до н. э. два центра Запада, в Шумере и Египте, сильно затмили первоначальный центр на территории Холмистых склонов. В ответ на экологические проблемы люди создали города. А в ответ на конкуренцию между городами они создали государства с миллионами жителей, которыми правили боги и богоподобные цари, а управляли чиновники. По мере того как борьба в основных центрах все больше способствовала росту социального развития, сеть городов распространилась на территории Сирии и Леванта, занятые ранее более простыми сельскохозяйственными деревнями, и далее через Иран — до границ нынешнего Туркменистана. На Крите люди вскоре тоже начали строить дворцы. Величественные каменные храмы выросли на Мальте. Укрепленные небольшие города начали усеивать юго-восточное побережье Испании. Еще дальше на север и запад земледельцы и скотоводы заполнили каждую экологически пригодную нишу. На самой дальней окраине западного мира, где Атлантика бьется о холодные берега Британии, люди затратили, по оценкам, 30 миллионов часов труда на создание самого загадочного из всех монументов — Стоунхенджа. Один из космонавтов фон Деникена, посетив Землю около 2230 года до н. э., вероятно, пришел бы к выводу, что в дальнейшем нет особой нужды во вмешательстве со стороны инопланетян: эти более умные шимпанзе решительно повышали свой уровень социального развития.

Однако повторное путешествие спустя пятьдесят лет, возможно, шокировало бы космонавта. С одного конца западного центра до другого государства разваливались на части, а люди сражались и покидали свои дома. На протяжении следующего тысячелетия в результате серии неурядиц (нейтрально звучащее слово, скрывающее за собой ужасное многообразие массовых убийств, страданий, беженства и нужды) Запад отправился «в дикие скачки». Когда мы спрашиваем, кто или что нарушило социальное развитие, то получаем удивительный ответ: виной тому — само социальное развитие.

Одним из главных способов, при помощи которых люди пытаются улучшить свою судьбу, всегда было перемещение информации, материальных благ, а также самих себя. То, что имеется в изобилии здесь, может быть редкостью — причем ценной — в других местах. Результатом становятся все более сложные сети, связывающие сообщества между собой и функционирующие на каждом социальном уровне. Четыре тысячелетия назад храмы и дворцы владели некоторыми наилучшими землями, но вместо того, чтобы распределить их среди крестьянских семей, каждая из которых пыталась бы выращивать все, что ей необходимо, централизованно действовавшие чиновники оставляли эти земли у себя и указывали остальным, что выращивать. Одна деревня, с хорошей пахотной землей, могла выращивать только пшеницу, другая, расположенная на склонах холма, — возделывать виноград, третья могла специализироваться на работах с металлом. А чиновники могли перераспределять получаемые продукты: забирали то, что им требовалось, часть запасали на случай непредвиденных обстоятельств, а остальное раздавали как пайки. Это началось в Уруке ко времени 3500 лет до н. э., а через тысячелетие стало нормой.