Иэн Моррис - Почему властвует Запад... по крайней мере, пока еще

Во время этой войны смелых и вероломных поступков было совершено достаточно, чтобы их описаниями полностью заполнить эту книгу, однако реальная история рассказывалась на языке фунтов, шиллингов и пенсов. Благодаря кредиту британские армии и флоты регулярно пополнялись, но Франция не могла оплачивать свои счета. «Наши колокола износились, звоня по случаю побед» 63, — хвастался в 1759 году один высокопоставленный британец, и в 1763 году у истощенной Франции не осталось иного выбора, кроме как отдать бóльшую часть своей заморской империи (рис. 9.8).

Впрочем, война Запада тогда еще едва перевалила за середину. Даже Британия испытывала финансовые трудности. И когда плохо продуманная схема, имевшая целью заставить американских колонистов взять на себя оплату части счетов за эту войну, вызвала в 1776 году восстание, то Франция оказалась тут как тут с наличными деньгами и кораблями, что радикально изменило ситуацию для восставших. И даже кредитные возможности Британии не в силах были помочь одолеть решительно настроенных мятежников, которые находились за три тысячи миль от Англии, и другую великую державу.

Однако финансы оказались в силах залечить травму, полученную в результате этого поражения. В любом разумно устроенном мире утрата Америки в пользу революционеров, которые провозглашали свое стремление к счастью словами, вдохновленными французским Просвещением, привела бы к банкротству атлантической экономики Британии и способствовала бы возникновению Французской империи в Европе. Питт очень сильно опасался этого, и поэтому предупреждал, что если Британия проиграет, то он ожидает, что каждый джентльмен в Англии продаст все свое имущество и сам отправится в Америку. Однако торговля и кредит в очередной раз пришли на помощь. Британия выплатила свои долги, ее флот по-прежнему патрулировал морские трассы, и она продолжала перевозить товары, в которых по-прежнему нуждались американцы. К 1789 году англо-американская торговля вернулась на предреволюционный уровень.

Однако для Франции 1789 год стал бедствием. Чтобы выиграть в этой американской войне, король Людовик XVI влез в долги, которые был не в состоянии выплатить, и поэтому теперь созвал дворян, духовенство и богатых простолюдинов, чтобы попросить их ввести новые налоги. Он добился лишь того, что собравшиеся простолюдины повернули Просвещение и против него. Провозгласив права человека (сначала — права мужчин, а два года спустя — также и права женщин), богатые простолюдины затем разделились: половина из них оказалась активными участниками событий, а половина пыталась не оказаться на пути непредсказуемой спирали восстания и гражданской войны. «Пусть на первое место выйдет террор» 64[М. Барер, речь в Нац. собр. 5 сент. 1793 года], — кричали радикалы, и затем казнили своего короля, его семью и тысячи своих собратьев-революционеров.

Опять-таки рациональные ожидания оказались несостоятельными. Вместо того чтобы оставить Британию единственной владычицей Запада, эта революция открыла путь к новым формам массовых военных действий. На протяжении немногих головокружительных лет было похоже, что Наполеон — гениальный генерал — наконец-то создаст европейскую континентальную империю. В 1805 году он собирал свою Великую армию, чтобы предпринять четвертую французскую попытку вторжения в Британию — начиная с 1689 года. «Дайте нам возможность властвовать на Канале в течение шести часов, — говорил он войскам, — и мы будем властелинами этого мира!» 65[речь в Болонье, 1805 год].

Наполеон никогда не получил свои шесть часов. И пускай он сделал реальностью наихудшие кошмары британских торговцев, закрыв им доступ во все гавани в Европе, он не смог сокрушить их финансовую мощь. В 1812 году Наполеон контролировал четверть населения Европы, а французская армия находилась в Москве. Двумя годами позже он уже не был у власти, а русская армия (которой платили британцы) находилась в Париже. А в 1815 году дипломаты на Великом конгрессе в Вене прорабатывали условия, благодаря которым война Запада возобновилась только через девяносто девять лет.

Привели ли все эти войны в конечном счете к значительным изменениям? Некоторым образом, ответ будет — «да». В 1683 году — накануне англо-французского конфликта — Вена была в очередной раз осаждена турецкой армией. А к тому времени, когда великие державы собрались в этом городе в 1815 году, в результате войны Запада западноевропейские огневая мощь, дисциплина и финансы далеко опережали таковые у кого бы то ни было в мире, и турецкие армии более не приходили. Когда в 1798 году Наполеон вторгся в Египет, османам пришлось полагаться на Британию, чтобы выдворить его оттуда, а в 1803 году британские войска численностью менее чем в пять тысяч человек (половина из них была набрана на месте и обучена пользоваться европейскими мушкетами) рассеют в десять раз большие, чем у них, южноазиатские силы при Ассайе. Баланс в отношении военной мощи впечатляющим образом сместился в пользу Западной Европы.