Коллектив авторов Биографии и мемуары - Русский быт в воспоминаниях современников. XVIII век

Бывший королевско-Датский комиссар в Москве, Boutenant-de-Rosenbusk, которого блаженной памяти король Христиан V пожаловал в дворяне, равным образом стал жертвою жестокого насилия. Отец его, родом Голландец, нашел под Олонецком железную и медную руду и, получив надлежащую привилегию, открыл там, в недалеком один от другого расстоянии, два завода, чугунный и медный. На устройство их он произвел большие затраты; дело пошло хорошо и стало давать значительные барыши. Но Rosenbusk-отец вскоре умер; тогда привилегия на заводы была возобновлена на имя его сына Бутенанта-де-Розенбуска, притом самым формальным образом, за подписью самого Царя и за большою государственною печатью. Однако, так как оба завода приносили большую прибыль, то алчный князь Меншиков решил завладеть ими: во-первых, они находились в подведомственной ему губернии; во-вторых, у Розенбуска недоставало средств на их содержание, а заводы должны были изготовлять разные военные принадлежности. И вот, основываясь на этих предлогах, князь Меншиков отобрал заводы себе, отказавшись даже уплатить разоренному Бутенанту-де-Розенбуску те 20 000 рублей за поставки с заводов, которые задолжала ему казна. Розенбуск многократно обращался к Царю с ходатайством о возвращении ему заводов, содержание которых было бы обеспечено, если б ему отдали сказанный долг в 20 000 руб. Отлично понимая, какая великая несправедливость совершена относительно Розенбуска, Царь не находил возражений против его законных требований; но с другой стороны он не хотел отнять у князя приобретенных им выгод, а потому, не зная, как извернуться и к какой уловке прибегнуть, не переставал обнадеживать Розенбуска обещаниями, которых никогда не исполнил, т. е. не возвратил ему ни заводов, ни долга. Один генерал-адмирал Апраксин, из сострадания, оказал ему незначительную денежную помощь. Розенбуск умер в бедности, удрученный горем. Очень может быть, что доходами с этих заводов, равно как и с имущества, отнятого князем Меншиковым у многих других лиц, пользуется сам Царь. Вообще, Его Величество только прикидывается сторонником законности. Когда совершается какая-нибудь несправедливость, неудовольствие пострадавших должен отвлечь на себя князь. Если бы князь Меншиков в самом деле обладал всем, что считается его собственностью, то доходы его достигли бы нескольких миллионов рублей. Но возможно ли допустить, чтобы такой правитель, как Царь, крайне нуждающийся в средствах для ведения войны и столь же расчетливый для самого себя, как какой-нибудь бедняк-простолюдин, решился одарить кого-либо подобным богатством? На вопрос: кто пользуется той или другой монополией, правом торговать царскою рожью и всевозможными товарами, вывозимыми морем из Архангельска и проч., всегда слышишь тот же ответ: «князь Меншиков». Словом, все принадлежит ему, так что он властен делать, что ему угодно. И вот складывается убеждение, что сам Царь справедлив, виноват же во всем один князь; но, на самом деле, хотя князь и отличается несправедливостью, а во всем, что относится до почестей и до наживы, является ненасытнейшим из существ, когда-либо рожденных женщиною; тем не менее он неповинен во многом из того, в чем его обвиняют. Когда Царь не хочет заплатить содержания какому-либо офицеру или не хочет оказать ему защиты, то говорит, что сам он всего генерал-лейтенант, и направляет офицеров к фельдмаршалу, князю Меншикову; но когда проситель является к князю, последний обо всем предупрежден и поступает так, как ему кажется выгоднее. Если бедняга снова идет к Царю, то его Величество обещается поговорить с Меншиковым, делает даже вид, что гневается на князя за то, что он не удовлетворил ходатайства офицера, но все такие действия – одно притворство. Порок этот весьма затемняет добрую славу Его Величества. В остальных отношениях Царь достоин бесчисленных похвал; можно про него сказать, что он храбр, рассудителен, благочестив, поклонник наук, трудолюбив, прилежен и поистине неутомим. Но когда выдается случай нажить деньги, он забывает все. Испытал это на себе Бутенант-де-Розенбуск, испытал один полковник – Немец von Velsen, без вины посаженный под арест и хотя впоследствии оправданный военным судом, тем не менее никогда не добившийся ни возвращения ему полка, ни уплаты заслуженного содержания, так что для выезда из России ему пришлось чуть не побираться; испытал это и мой пристав, Яков Андреевич, у которого князь, без всякой причины, основываясь только на «sic volo, sic jubeo, stat pro ratione voluntas», отобрал большое имение и ничем не возместил ему такой потери. Старший попечитель Лютеранской церкви в Москве был жертвою подобного же рода насилия. Вновь избранный Шведский священник Штаффенберг, человек нехороший и беспокойный, легкомысленно проповедовал с кафедры о варварском будто бы обращении в Москве со Шведскими пленными. И вот упомянутого попечителя схватили, сослали в Казань и без суда конфисковали его имущество, достигавшее 60 000 рублей, за то лишь, что он не сделал выговора священнику и не донес о его проповедях Московскому правительству. Самого же Штаффенберга за его слова без суда посадили в тюрьму и впоследствии сослали в Сибирь. A у общины, которая до тех пор самостоятельно управляла своими церковными делами, не испращивая у Царя разрешения на ту или другую меру, свобода эта отнята, и старшим блюстителем обеих Лютеранских церквей назначен вице-канцлер Шафиров, имеющий отныне наблюдать за правильным течением общинных дел, а равно и за тем, чтобы в церквах не говорилось проповедей, направленных против царского величества. Шафиров должен также рассмотреть споры, возникшие благодаря беспокойному Шведскому священнику, и на будущее время предупреждать несогласия. В России закон обходят на каждом шагу и решают дела без суда. Если на какое-либо должностное лицо, уже успевшее нажиться, донесут его враги или попрекнут ему во хмелю его беззакониями, либо воровством по должности, то имущество его конфискуется без суда, и он еще счастлив, если избежал кнута и ссылки в Сибирь. Когда такому лицу удается отвратить опалу, сделав подарок князю Меншикову в размере 10, 20, 30 тысяч или более рублей, то оно спасено, ибо тогда уже дело вовеки не дойдет до следствия и суда. В таких случаях обыкновевно говорят: «князь взял взятку», что в сущности правда; но из этой взятки Царь тоже получил свою часть, только действовал скрытно, чтоб общая ненависть падала не на него, а на князя Меншикова. Вообще мне сообщали столько примеров беззаконий и насилий, совершенных в России в отношении иностранцев и Русских, что на исчисление и пересказ их не достало бы многих дестей бумаги. Впрочем, можно ли ожидать лучших порядков в стране, где важнейшие сановники то и дело повторяют следующее твердо установленное правило государственной мудрости: «пускай весь мир говорит, что хочет, а мы все-таки будем поступать по своему».